От Кремлёвской стены до Стены плача…

Барабанов Борис

Я даже не буду всю методику разведки расписывать, но вкратце, чтобы понятно было, что я там не просто ходил туда-сюда, кое-чего делал.

Моноклиналь представляла в рельефе обрывистый склон небольшой горы. Склон надо было расчистить по всему выходу известняков

метров 50. Добывать известняк предполагалось открытым способом – карьером. Кроме расчисток выходов необходимо было пройти несколько канав и подбурить с выходом керна не менее 80 %, отобрать несколько проб для полузаводских испытаний. Вот такая была задача поставлена.

Вертелись станки – старые станки, КМ-300, с ременной передачей типа Крелиус. В то время у нас ничего не было, ни бурового, ни горнопроходческого оборудования.

Геологический комитет, который был в царское время и потом уже при советской власти – технику покупали за границей, Нобели братья хозяйничали в нефтяной промышленности и других машиностроительных отраслях, а после революции они все свалили. И пришлось самим все в условиях экономической блокады придумывать: были шведские старые станки, а потом и свои начали выпускать. Наши станки, конечно, попроще, но надежней, пашут, как говорится, круглосуточно. Бурили скважины, опробовали и с расчисток пробы отбирали. Набрали мы огромное количество проб.

У Родного, у нашего начальника, была помощница Катя, старший техник, по должности – а по совместительству была его любовницей. У Роднова была в Москве приличная, дружная семья, двое детей. Он жене письма писал: «Дорогая, как ваши дела,

как детишки? Я очень скучаю». Он плотный парень, хозяйственный и надежный мужчина. Роднову, наверное, лет сорок было с небольшим, а мне казался он уже матерым мужиком. А в поле у него была боевая подруга. Она с ним вместе и жила в одном доме, в конторе.

Мы с Катей опробованием занимались, ящики заказали на 50 кг проб. Всего свыше пятидесяти ящиков заполнили только одной технологической пробой для отправки на завод для пробного изготовления извести. После полных технологических испытаний необходимо разработать схему производства и так далее. На ящиках краской писали: «ГРП такая-то, номер ящика такой-то, вес такой-то».

Рядом с нами работал дед, приехал из Москвы, вначале колышки для топографов делал, сидел, топориком стучал. Этот дед нам помогал ящики забивать, прибивать этикетки, внутри клали опись, откуда взяли пробу, на схему наносили – в общем, работали много.

А разместился я в доме у одной хозяйки, партия комнату для меня снимала. Геологи по стройматериалам в основном работали в обжитых районах, снимали один дом под контору, другой еще под что-нибудь. А все, которые работали в партии, снимали у местных жителей, которые постояльцев пускали. А в деревне какие доходы? Мы для них как манна небесная свалилась, если геологи работают, значит район будет развиваться. И мужики наши все пристроились к одиноким хозяйкам по дому, а тех за это крепко и горячо любили.

Конец ознакомительного фрагмента.