отаенное наслаждение

Он может стерпеть любую боль, но мысль об утрате ее…

Рейес одержим. Ему, прикованному к демону Боли, воспрещено познать наслаждение. Все же он сильнее воздуха жаждет смертную, Данику Форд, и сделает все, чтоб ее заполучить – даже бросит вызов богам.

Даника в бегах. Месяцами, она ускользает от Повелителей Преисподней, бессмертных воинов, что не будут знать отдыха пока она и ее семья не умрут. Но во снах ее преследует Рейес, воин, чье жгучее прикосновение она не в силах позабыть. Но их совместное будущее может означать погибель для всех,

кто им дорог…

Рейес стоял на крыше Будапештской крепости – пять этажей в высоту – рискованно балансируя на краю наивысшего карниза. Над ним луна проливала с небес красно-желтый свет, напоминая кровь с проблесками золота, тьму вперемешку со светом, свежие раны на тянущемся в бесконечность черном бархатном пологе. Он взирал на мрачную, поджидающую его пустоту – насмешливая твердь земли раскидывала руки в стороны, стремясь обнять его.

– Тысячи лет, а я по-прежнему опускаюсь до этого.

Порыв ледяного ветра разметал его волосы в разные стороны, щекоча обнаженную грудь, так что проклятая бабочка запульсировала на шее, напоминая о запекшейся там крови. Но это была не его кровь. Нет, не его, но его друга. Каждое прикосновение волос к этому явному доказательству жизни и смерти подбрасывало дров в искрящийся костер его вины.

Он столько раз приходил сюда, желая того, что никогда не случится. Столько раз он молил об отпущении, освобождении от ежедневных терзаний. От причиняющего их демона. Освобождения от полной зависимости от самобичевания.

Его мольбы никогда не удостаивались ответом. И не удостоятся.

Таков он, и это не изменится. Агония его будет только нарастать. В прошлом – бессмертный воин богов, теперь же – Повелитель Преисподней, одержимый одним из духов, что некогда были заточены в ларце Пандоры. От почета – к бесчестью, от любви – к презрению. От счастья – к непрерывному страданию. Такую нить соткала для него мойра Клото.

Мужчина стиснул зубы. Смертным был известен ларец Пандоры, как нечто из легенд; он же знал его как источник своего вечного грехопадения. Много веков назад они с друзьями бросили вызов, открыв его; теперь сами они стали сосудами, вмещающими демонов.

«Прыгай», – взмолился его демон.

Его демон – Боль. Его постоянный спутник. Соблазнительный шепот в глубинах мозга, темное создание, жаждущее зла. Сверхъестественная сила, с которой он борется каждую чертову минуту каждого проклятого дня.

«Прыгай».

– Еще нет.

Еще пару секунд предвкушения, осознания того, что большинство его костей разлетятся на осколки от удара. Он ухмыльнулся этой мысли. Острые как бритвы, они проткнут его поврежденные, набухшие органы, которые лопнут точно шарики с водой; кожа не выдержит внутреннего давления и на этот раз он будет перепачкан собственной кровью. Агония, блаженная агония поглотит его.

Хотя бы на некоторое время.

Его улыбка медленно угасла. Через пару дней – часов, если он не сумеет пораниться достаточно сильно – его тело целиком и полностью исцелится.

Он снова очнется в полном здравии, демон Боли снова будет отдавать ему мысленные приказы, слишком громкие, чтобы их не замечать. Но в течение тех благословенных минут, прежде чем его кости начнут срастаться, органы восстанавливаться, а кровь вновь заструится по венам, он погрузиться в нирвану. Попадет в рай. Придет в неописуемый восторг. Будет извиваться в несказанном наслаждении, которое приносит с собой боль – единственный источник его наслаждений. Демон заурчит от крайнего довольства, опьяненный и оглушенный ощущениями, и на Рейеса снизойдет благословенный покой.

На краткий миг. Всегда только на один краткий миг.

– Мне не надо напоминать насколько быстротечно мое спокойствие, – пробормотал он, отмахиваясь от гнетущей мысли. Ему известно, как стремительно течет время. Год кажется днем. А день – минутой.

Все же порой и дни, и годы становились чем-то относительным для него. Просто еще одной условностью жизни для Повелителя Преисподней.

«Прыгай», – приказал демон Боли. Затем более настойчиво: «Прыгай! Прыгай!»

– Сказал же. Через пару секунд.

Рейес опять осмотрелся по сторонам. Зазубренные камни поблескивали в лунном свете, их окружали лужицы прозрачной воды, подернутые рябью от ветра. Туман вздымался точно пальцы призрака, подзывающего его ближе.

«Твой враг умрет, если ты вонзишь кинжал в его глотку, да», – мысленно сказал он демону, – «но покончив с ним, ты уже не сможешь смаковать предвкушение битвы»

«Прыгай!»

Приказ-рев, нетерпеливый и нуждающийся, как каприз младенца.

«Скоро»

«Прыгайпрыгапрыгай!»

Да уж, временами демоны напоминали скулящих человеческих детенышей. Рейес взъерошил свои запутанные волосы, вырывая парочку прядей. Он знал лишь один способ заткнуть рот своей второй половине. Повиновение. Зачем он вообще пытался противиться и наслаждаться моментом, он и сам не знал.

«Прыгай!»

– Может быть, на этот раз тебя отправят обратно в ад, – пробормотал он.

Надеяться никто не запрещал. Наконец-то он раскинул руки в стороны. Закрыл глаза. Нагнулся…

– Спустись оттуда, – услышал он голос позади себя.

Веки Рейеса распахнулись от непрошеного вторжения, и он замер. Восстановил равновесие, но не обернулся. Знал, зачем пришел Люциен, и стыдился взглянуть в лицо другу. Хотя воин понимал, с чем ему приходилось иметь дело из-за своего демона, но понимания для другого своего поступка он вряд ли дождется.

– Как раз намеревался спуститься. Уйди, и я покончу с этим.

– Ты знаешь, что я имел в виду, – в тоне Люциена не было ни намека на смех. – Мне надо поговорить с тобой.

Густой аромат роз внезапно наполнил воздух, пьянящий и свежий и столь не характерный для поздней зимы, что Рейес поклялся бы, что его перенесли на весеннюю лужайку. Смертный счел бы его гипнотическим, убаюкивающим, почти наркотическим, и сделал все, о чем бы ни попросил воин.