Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

Кэмпбелл Челси М.

— Дэмиен Локи. Я не требую, чтобы ты непременно радовался за меня, но ты не можешь помешать мне сделать свой выбор в жизни. Мы с Тейлором счастливы, и он будет твоим отчимом, хочешь ты этого или нет.

— Ты же скрываешь от него факты накануне свадьбы. Думаешь, это правильно?

Лазеры в глазах мамы гаснут. Выражение гнева на лице сменяется хитрой улыбкой.

— А ты рассказал об этом Кэт?

Ну, это не аргумент.

— Кэт не моя подружка. Так что это совсем другой случай.

— Я понимаю, тебе будет нелегко принять

все, что на тебя свалилось за последнее время. Перемен произошло много, и в твоей жизни появились новые люди. Но тебе придется смириться с тем, что я не собираюсь прожить остаток жизни в одиночестве и что мы с Тейлором любим друг друга.

— А вы вообще собирались приглашать меня на свадьбу? Или хотели обстряпать это дельце, пока я в отлучке?

— А кто говорил о свадьбе? Он только что сделал предложение — естественно, никаких планов мы еще не строили.

— Ясно, — говорю я, чувствуя некоторое облегчение.

— Тебе пора идти, Дэмиен. Или тебе еще что-нибудь нужно из дома?

— Я не пойду к ним. Гордон хотел убить меня. Этот придурок в плаще пытался…

— Так это же замечательно для суперзлодея, не правда ли? Представь, какой полезный опыт ты получил, — говорит мама, улыбаясь с видом человека, желающего сказать: «Ты еще маленький, а я большая и умная тетя». — Прости, малыш, но я не могу тебя пока принять. Мы с Тейлором…

— Я вижу.

— Работаем над важным научным открытием. Нам нельзя мешать.

— Особенно полузлодеям.

— Нет, дело здесь как раз в супергеройской части. Я не знаю, как подействует на тебя гипнотическое зелье, и не хочу этого знать. Кроме того, я не хочу сейчас ломать голову над тем, как объяснить Тейлору появление буквы «икс» у тебя на пальце. Нам нужно проделать большую работу, а все это будет меня отвлекать.

Мама снова бросает взгляд на кольцо.

— Если уж отвлекаться, то на что-то приятное, — добавляет она с улыбкой, открывая дверь, чтобы выпустить меня из спальни. Мы вместе проходим по гостиной, затем по коридору и останавливаемся у входной двери. Мама наклоняется и обнимает меня. Внезапно обнаруживаю, что перерос ее, но когда это произошло, не помню.

— Будь умником, ладно? И, бога ради, ешь больше, хорошо? Одни ребра.

— Да, хорошо, мам. Как скажешь.

— Да, и еще, Дэмиен. Кое-что. В следующий раз, когда соберешься прийти, позвони, пожалуйста, заранее, ладно?

* * *

Появившись в доме Гордона тем же вечером, я первым делом замечаю растерзанного мистера Вигглса. Очевидно, толстая, лживая стерва, водящая дружбу исключительно с такими же тупицами и не имеющая ни малейших шансов привлечь мужское внимание, разрезала его пополам прямо под маленькой гитарой и оставила на обеденном столе, чтобы я его обнаружил.

В кухню вбегает Алекс в сопровождении троих наиболее крикливых приятелей. Они, не останавливаясь, проносятся мимо, и каждый по очереди хлопает меня по ноге, как

при игре в прятки. Но я не обращаю на них внимания. Мне вообще на все наплевать.

Из-за кухонной двери выглядывает Амалия. Увидев меня, она охает и исчезает из поля зрения.

— Детка, — кричит Хелен из другой комнаты, — это Дэмиен пришел? Отец его целый день ищет!

Амалия не отвечает. Она выходит из кухни и смотрит на меня, закусив губу.

— Прости, Дэмиен, — говорит она. — Я думала, что Кролика убил ты, но ошиблась.

Я же практически не замечаю ее появления и того, что она говорит. Взяв в руки остатки мистера Вигглса, я ошеломленно разглядываю их.

— Оказалось, это не ты, а Алекс, — продолжает Амалия, накручивая на палец прядь волос. — Он играл в героев и злодеев и слишком увлекся. Так что, как выяснилось, сердиться нужно было на него, а не на тебя, и я очень, очень…

Я разворачиваюсь и ухожу. Мне плевать на ее объяснения. В другой раз. Она все время видела во мне злодея, которого, естественно, и нужно обвинять во всех грехах. Она не поверила, когда я сказал, что не делал того, что она мне приписала. Так почему я должен верить в то, что она чувствует себя виноватой, осознав ошибку?

Амалия следует за мной тенью, хотя я как раз стараюсь уйти от нее. У входа в спальню Алекса, оглушительно хлопая дверью, топчутся дети во главе с самим Алексом. Хелен снова обращается к Амалии из другой комнаты, требуя, чтобы она сказала, дома я или нет. Я захожу в туалет — единственное место в доме, где я могу уединиться, и захлопываю дверь прямо перед носом Амалии. Не знаю уж, что она собиралась сделать — зайти в туалет вслед за мной, что ли? Закрываю задвижку и, прислонившись спиной к стене, сползаю на покрытый линолеумом пол. Глаза наполняются слезами, и приходится откинуть голову назад, чтобы они не потекли по щекам.

— Дэмиен?! — визгливо взывает ко мне Амалия, колотя кулаками по закрытой двери. Ее голос становится все более удрученным. — Я же попросила прощения!

Мистер Вигглс свое оттанцевал. Она испортила единственную вещь в доме, которая приносила мне хоть какое-то утешение, одну-единственную вещь, принадлежавшую мне в полной мере.

— Ладно, можешь со мной не разговаривать! — продолжает кричать Амалия. — Но это ты, появившись в доме, вел себя как придурок. Если бы ты не был таким противным, я бы тебе поверила, и всего этого не случилось бы.

Да, или если бы она не была такой любительницей навешивать на людей ярлыки.

Раздаются чьи-то шаги, и голос Хелен спрашивает:

— Что здесь происходит?

Амалия снова стучит кулаком в дверь.

— Дэмиен! Ну поговори же со мной. — Я не отвечаю, и она возмущенно фыркает. — Он ведет себя, как нытик. Я попросила прощения, а он со мной не разговаривает.

— Может, он просто не хочет, — предполагает Хелен. — Возможно, стоит уйти и оставить его в покое на какое-то время?