Отдай свою душу
Шрифт:
— Свет, привет, родная, как дела? — чувствую, что подключилась к вечному источнику энергии.
— Эндж, солнц, все хорошо, как ты? Как дети? — интересуется она.
— Я за советом, — время поджимает.
— Говори, — небольшое напряжение на том конце трубки.
— Герасимов… Я хочу… чтобы всё было… — смущаюсь…. это при том, что со Светой я могу обсуждать все и в каких угодно выражениях.
— Э-э-эндж… солнц, тебя что-то тревожит? Я знаю, если тебе бы просто хотелось, ты уже давным давно все осуществила без моих советов… Что, милая?
—
Молчание.
— Эндж, я могу сказать тебе всего лишь одну фразу и сбросить с себя ответственность, но я так не могу, во-первых, потому что ты моя любимая золовка, во-вторых, потрясающая тётя моей малышки, а, в-третьих, родная… жизнь намного сложнее, чтобы действовать в ней, опираясь на несколько слов. Не спеши… Я буду вечером, все обсудим.
— Пашка не отпустит, — ною я.
— Отпустит, — слышу, что улыбается, — малышка должна подпитаться супер силой своей тёти, он не сможет отказать, — тихий добрый смех. — До вечера, солнц!
— Све-е-ет…
— Да?
— Что за фраза?..
— … если бы это был ОН, ты бы не спрашивала…
Прерываю вызов…
Я и не спрашивала, когда думала, что ОН… а оказался… Рудов…
Для середины октября погода на редкость тёплая, выбираю плащ оттенка горького шоколада, черный кожаный клатч. Выхожу во двор, где меня уже ждёт Богдан. Протягиваю руку, касается ее тыльной стороны теплыми сухими губами, задерживая их чуть дольше между указательным и средним пальцами. Помогает сесть в машину, внимательно за мной наблюдая. Нет, Богдан Александрович, сегодня, оказывается, не ваш день, уж простите. Режим кошечки отключен. Болтаю на отвлеченные темы. Он озадачен, но поинтересоваться тем, что это было, считает ниже своего достоинства. И замечательно.
Ресторан. Ожидаем заказ. Перехватывает мою руку, рассматривая браслет и подвески на нем. Каждая что-то для меня значит. Начинаю пояснять значение самых любимых. Смотрит с улыбкой, ловко расстегнув замок, откладывает браслет в сторону, второй рукой протягивая футляр.
— Я думаю, это более достойно твоей руки, — и опять взгляд цепляющий до глубины души.
Открываю. Да-а-а… и не сказать, ведь, что не достойно. Себя я люблю… Даже очень… в голове появляется прейскурант цен, сколько ещё требуется таких же побрякушек, чтобы я, наконец-то, стала недостойна. Но это ж я со своим нищебродным прошлым. Пытаюсь улыбнуться как можно искреннее. А Богдан уже застегивает браслет на запястье.
— Красивый, — шепчу восторженно я, второй рукой утягивая со стола "мою прелесть". Это, я так понимаю аванс?.. Ладно… по ходу разберемся…
Да, Эндж, что-то как-то по ходу не получается… Герасимов поставил цель и на пути к ней его уже не остановить. Взгляд становится еще глубже и темнее, а рука то и дело касается моей. Так… Эндж, какой у нас там самый лёгкий способ слиться? Ага, дети! Иду в уборную, прикидывая, что такого могут вытворить близнецы.
Рудов?!! Женька, скажи мне просто, что ты меня любишь…
Ну, какого хера опять этот бешенный взгляд и желание поговорить?!! О чем?!! Сколько,
— Сейчас… ты можешь сделать это ещё раз… но запомни… он будет последним, — я точно это знаю.
Отпускает. Да, неужели испугался? За себя или за меня? К черту!
Забираю плащ в гардеробе, когда Богдан перехватывает меня. Бл. ть!!
— Анжела, что-то случилось? — недовольно, но видя мои заплаканные глаза, уже с искренним беспокойством.
— Близнецы, что-то опять натворили и кажется не обошлось без травм. Мне нужно домой.
Меня заботливо приобнимают за плечи и увлекают в машину, которая быстро набирает скорость в совершенно противоположном от дома направлении. Вопросительно взираю на Герасимова.
— Тебе не нужно домой, я уверен, что о мальчиках позаботятся. Тебе нужно расслабиться и довериться мне.
Глубокий низкий голос с каким-то вибрирующим отзвуком.
Довериться говорите, Богдан Александрович? Ехидно усмехаюсь про себя. Ну, ну… даже интересно, чем обернётся моё к вам доверие…. Расправляю плечи, расслаблено откидываясь на спинку сиденья, одновременно закидывая ногу на ногу. Платье приподнимается, обнажая край кружева чулка. Шумный вдох и увеличение скорости до возможного предела. Отстраненно смотрю на мелькающий за окном пейзаж. Всегда одно и то же… Внешняя оболочка, а всё остальное мы подберем на свой вкус и будем изо всех сил пытаться объединить мечту с реальностью. И никого нахрен не интересует, что они могут быть вообще несовместимы. А каждый долбанный принц считает своим долгом, во что бы то ни стало, натянуть хрустальную туфлю на ногу своей золушки, несмотря на то, что знает ее в лицо и, к тому же понимает, что туфля мала.
Машина притормаживает, въезжая на территорию особняка Герасимова. Масштабность и основательность… Они здесь везде… Каменная кладка на века. Даже деревья выглядят так, как будто простояли тут чуть ли не с сотворения мира и собираются простоять ещё столько же… В такое место нужно приезжать, чтобы переждать бурю или почувствовать веру в нерушимость бытия… Ему нужна настоящая хозяйка, а не фантомный образ, который создал в своём воображении Богдан…
— Зачем я здесь? — я знаю, что большую часть времени он проводит в своей городской квартире, было бы намного удобнее привезти меня именно туда.
— Тебе нравится? — вопрос, в котором заключена безумная жажда одобрения.
Мне, действительно, нравится, но не в том плане, в котором, ты, дорогой, можешь подумать.
— Внушительно… — отвечаю я, кивая головой.
— Знаешь, Анжела, два года назад, когда я впервые увидел тебя на приёме… ты была и, правда, как ангел в своём небесно-голубом платье… шла, а за тобой все приходило в движение и наполнялось жизнью… Анжел, мне хочется, чтобы ты вдохнула её в это… — жест, обводящий всё вокруг.