Открытая дверь

Рэнкин Иэн

— Как мы ухитрились вляпаться в такое? — задал риторический вопрос Аллан, вытирая глаза платком.

Майк покачал головой:

— Думаю, теперь это не важно. Давай-ка лучше подумаем о том, как мы будем выбираться.

— У нас всегда есть это…

Аллан достал из нагрудного кармана небольшой бумажный прямоугольник, на котором было что-то напечатано. Майк всмотрелся в крошечные буквы… Это была визитная карточка детектив-инспектора Рэнсома — изрядно помятая и покрытая грязными пятнами, однако все телефоны, включая написанный от руки номер мобильного, оставались вполне читаемыми.

— Оставим ее на крайний случай. — Майк взял у Аллана карточку

и бережно убрал в бумажник. — А сейчас нам нужно повидаться с Робертом.

— Но что, если бандиты будут ждать нас там? — боязливо спросил Аллан, снова начиная нервничать.

Майк ненадолго задумался.

— У меня есть один план, — сказал он. — Правда, придется взять твою машину. Идем, я все объясню по дороге.

Таксист был прав — в эти ранние предутренние часы Эдинбург словно вымер. В нем не было бурной ночной жизни, которой отличались более крупные города вроде Глазго и Ньюкасла. Движения на улицах почти не было, а это означало, что «ауди» будет бросаться в глаза. Только одно было в их пользу: Майк хорошо знал, как выглядит БМВ Чиба, а гангстер понятия не имел, какой марки машина у Аллана. Да и самого Аллана бандит видел только мельком, Страх и вовсе никогда с ним не встречался. Вот почему Майк распластался на заднем сиденье, чтобы его не было видно, а Аллану велел остерегаться черных БМВ пятой серии.

Предостережение заставило Аллана занервничать с новой силой. Теперь каждый раз, когда они вынуждены были останавливаться на перекрестках и красных сигналах светофора, он непроизвольно стискивал руль. Если сзади появлялась еще какая-нибудь машина, Аллан сразу напрягался, неподвижно глядя в лобовое стекло. Со стороны он, наверное, выглядел словно пьяный водитель, который до смерти боится, как бы его не остановила полиция. Сначала Майк хотел посоветовать другу расслабиться, но потом решил, что Чиб и Страх тоже подумают, будто перед ними обыкновенный пьянчуга.

По дороге, впрочем, им встретилось лишь несколько такси, которые, светя желтыми фонариками, тщетно ждали несуществующих пассажиров. Майк даже подумал, не проехать ли им мимо дома, где жил Уэсти, чтобы, так сказать, разведать обстановку, но потом решил не рисковать, да и Аллан вряд ли бы на это согласился.

Гиссинг жил за городом, туда они и отправились. Дом профессора представлял собой отдельный особняк с довольно большим участком в Джанипер Грин. И Майк, и Аллан несколько раз бывали здесь на вечеринках и неофициальных приемах, во время которых профессор знакомил их с критиками, искусствоведами, преподавателями и художниками. Как-то один из гостей — известный авангардист — машинально разрисовал бессмысленными каракулями бумажную салфетку, которую Аллан перед уходом незаметно положил в карман. Сейчас Майк напомнил другу об этом случае, надеясь таким образом отвлечь его от тревожных мыслей.

— Никак не соберусь вставить ее в рамку, — отозвался Аллан. — Единственное, о чем я жалею, это о том, что не попросил парня поставить на салфетке свою подпись.

Они проехали еще мили полторы, когда Майк, осторожно выглянув в окно, увидел, что они близки к цели своего путешествия.

— Останови у обочины, — сказал он, и Аллан послушно притормозил. До дома профессора оставалось несколько сотен ярдов. От дороги, которая в последние годы превратилась в одну из основных пригородных трасс, особняк отделяла невысокая каменная стена. Когда-то поверх стены шла металлическая решетка, но ее разобрали еще в годы Второй мировой войны, чтобы переплавить на снаряды

и пушки, — об этом Гиссинг как-то рассказывал обоим за рюмкой портвейна. «Все это, конечно, чушь собачья, — усмехнулся он. — Местные жители собрали несколько тонн металлического лома, а кончилось тем, что всю эту кучу железок сбросили в Ферт-оф-Форт. Ни на что путное они все равно не годились, зато люди считали, будто они делают что-то полезное для обороны страны».

Пока Майк осматривался, Аллан выключил зажигание и фары, потом протянул другу мобильник. Они с самого начала решили, что, если возле дома Гиссинга будет телефон-автомат, они воспользуются им, но ничего такого Майк поблизости не увидел. Сейчас он поглубже вдохнул воздух и набрал номер.

— Мне кажется, кто-то пытается взломать заднюю дверь моего соседа! — быстро проговорил он, когда ему ответили. — Я слышал звон разбитого стекла. Мой сосед уже старик, он живет один, и я очень волнуюсь. Пожалуйста, пришлите машину…

Он продиктовал адрес Гиссинга и дал отбой.

— Ну вот, теперь будем ждать, — сказал он, возвращая телефон Аллану.

— Твой голос наверняка записали на пленку, — заметил тот.

— Наплевать, — отозвался Майк.

— Голос Уэсти они записали, — сказал Аллан. — Рэнсом давал ее мне прослушать. И еще он сказал, что полицейские эксперты могут по звуку двигателя определить марку машины.

— Рэнсом — мешок дерьма! — возразил Майк, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно увереннее, хотя на самом деле никакой уверенности он не чувствовал. Его-то голос Рэнсом знал и, наверное, смог бы опознать его на записи даже без помощи экспертов. Так же, как и голос Аллана, впрочем… Вот почему Майк решил, что по большому счету не имеет значения, кто из них будет звонить в полицию.

Теперь уже мало что имело значение.

Как видно, сегодняшняя ночь для полиции Лотиана и Пограничного края выдалась спокойной, поскольку патрульная машина подъехала меньше чем через пять минут. Отсветы голубых проблесковых маячков, мечущихся по стенам домов и кронам деревьев Майк и Аллан заметили еще издалека. Огни, впрочем, погасли еще до того, как машина остановилась. Сирену полицейские тоже не включали: то ли боялись спугнуть предполагаемых грабителей, то ли не хотели разбудить спящих соседей, и Майк подумал, что подобная галантность возможна, наверное, только в Эдинбурге.

Пригнувшись на сиденье, друзья смотрели, как полицейские вышли из машины. Патрульные были без фуражек, но в черных бронежилетах, надетых поверх белых рубашек с короткими рукавами. Один из них держал в руке электрический фонарик, бледный луч которого сразу уперся в стену дома профессора. Открыв калитку палисадника, полицейские двинулись к парадной двери, но Майк на них почти не смотрел, сосредоточившись на припаркованных перед домом автомобилях. Он все ждал, что один из них вот-вот включит двигатель и стремительно отъедет, но ничего так и не произошло.

— Кажется, чисто, — чуть слышно выдохнул Аллан, когда полицейские, потоптавшись на крыльце, двинулись в обход дома.

— О'кей, — так же шепотом отозвался Майк. — Трогай, только, ради бога, не спеши…

Аллан включил зажигание и фары и плавно тронул «ауди» с места. Не торопясь, словно выбирая место для парковки, они проехали мимо дома профессора. Майк, развернувшись на заднем сиденье, всматривался в темноту, где плясал луч фонаря, отбрасывавший причудливые тени на стену соседнего дома и гаража, которым Гиссинг не пользовался с тех пор, как перерос свое увлечение спортивными автомобилями.