Отмеченный Судьбой
Шрифт:
Он упёрся правой рукой в тёмную стену, а левую по-хозяйски расположил на Катиной талии. Глаза с лёгким прищуром внимательно изучали её испуганное лицо. Мгновение – и на губах появилась дерзкая ухмылка.
– От… Отпусти, – прошептала Соколовская, чувствуя, как ноги задрожали от страха.
Шторм скользил вожделенным взглядом по её лицу, не пропуская ни одной детали. Маленький курносый нос, бледные щёки и, наконец, губы. Пухлые, слегка приоткрытые губы, так и манившие к себе. Чёрт! О чём он думал?
–
Мгновение – и Александр впился в мягкие губы. Она попыталась оттолкнуть его, однако он лишь усилил напор. Правая рука соскользнула со стены и, опустившись на упругую грудь, с силой сжала её. Прошли секунды, прежде чем Александр понял, что под бордовой тканью платья ничего не было. Твою ж мать! Она что, не носила нижнее бельё? Судя по тому, каким естественным ощущалось прикосновение, бюстгальтера на ней точно не было.
Губы Александра искривились в усмешке:
– Давай, не строй из себя недотрогу, мисс Зубрилка. Ты же ждала этого весь вечер, этот и прошлый год, пока мы учились в одном классе.
Соколовская быстро замотала головой, упираясь в его крепкую грудь, словно это смогло бы защитить её от нового напора с его стороны.
– Нет? – продолжал насмехаться Шторм. – Но похоже твоё тело думает иначе.
С этими словами правая рука снова с силой сжала девичью грудь, а палец, нащупав через ткань сосок, начал поступательные движения. Катя ненавидела себя в этот момент, ведь он оказался прав. Как такое могло быть? Ведь она не хотела его!
– Саш… – Соколовская перехватила крепкую руку, заставив её остановиться. – Саш, не надо. Я… Я не могу. Я…
Александр улыбнулся, борясь с собственным желанием:
– Да что ты ломаешься, как девственница, ей-богу! Выпускной бывает один раз в жизни.
Ладонь, лежавшая на груди, поползла по талии вниз. Миновав бедро, она резко замерла. Схватив пальцами ткань платья, Александр стал не спеша поднимать его вверх, оголяя ноги.
– Так давай сделаем его по-настоящему незабываемым, – прошептал он, гипнотизируя девушку взглядом.
– Не надо. Я… Я не хочу! – сорвавшимся голосом проговорила Катя, удерживая его руку в локте, чтобы та не двигалась дальше.
В глазах показались слёзы.
– Ты лукавишь, Кать. – Голова склонилась набок. – Уверен, ты набиваешь себе цену.
Блестящие глаза скользнули к её губам и снова вернулись назад, восстановив зрительный контакт.
– Нет.
– Тогда… – Александр надменно улыбнулся. –
Её неподдельный страх давал подсказку, но он всё же хотел убедиться наверняка Едва только вопрос сорвался с губ, Шторм заметил, как на её щеках проступил румянец. Да ладно? Она ни разу ни с кем не спала? Быть такого не может! Стас обхаживал её с восьмого класса.
– Пожалуйста, отпусти.
Брови Шторма медленно поползли наверх:
– Значит, да. Ты меня приятно удивляешь, мисс Зубрилка.
Он ещё секунду смотрел на растерянное лицо, а затем одним быстрым движением нашёл разрез на платье и ловко накрыл ладонью внутреннюю часть бедра. Катя замерла. Она чувствовала, как его пальцы, словно змеи, медленно поползли наверх. Все попытки сопротивляться тут же блокировались. Руки упирались в каменный торс, шея отчётливо ощущала горячее дыхание, пока он продолжал шептать едкие слова на ухо:
– Ну же, расслабься, малыш. Это не больно и совсем не страшно. Тем более мы оба знаем, что я тебе нравлюсь.
Катя качала головой, тщетно моля о пощаде, но Александр, казалось, ничего не слышал. Когда пальцы коснулись мягкого кружева трусиков, попытки вырваться усилились как минимум в два раза:
– Отпусти. Пожалуйста, отпусти меня!
Она крепко сжала рукав Шторма и зажмурила глаза, боясь представить, что последует дальше. Крепко стиснутые зубы свели скулы болью. У неё больше не было сил бороться. Она сомкнула ноги, не позволяя его руке двигаться дальше.
– Прекращай ломаться, Соколовская! – выдохнул Александр, тяжело дыша. – Ты же шикарная девушка, мать твою! – прохрипел он, заглянув в мокрое от слёз лицо. Глаза встретились с затравленным взглядом Кати. – Давай же, раздвинь свои чёртовы ноги! Покажи мне, какая ты есть на самом деле.
Шторм предпринял попытку развести крепко сдвинутые бёдра, и в этот момент Соколовская взмолилась:
– Нет, не надо. Умоляю тебя!
Она насколько могла сильно ударила его в грудь. Сдерживаемая до этого истерика вырвалась наружу и, смешавшись со страхом, превратилась в надрывистый плач. Катя уткнулась в плечо Александра и громко заплакала, всё ещё упираясь в него руками. Её тело тряслось от напряжения.
Шторм глубоко дышал, пытаясь справиться с эмоциями. Низ живота словно наполнился раскалённой лавой и, как вулкан, требовал разрядки. Здесь и сейчас. Он даже подумать не мог, что эта умняшка заставит испытывать такое. А может, всё было в том, что она и правда оказалась такой невинной?
– Шикарная дама, чёрт тебя подери! – выдохнул с ненавистью Шторм.
К ней? К себе? Ему было неизвестно, но одно он знал наверняка: своими действиями добился обратного эффекта. Проведя рукой по её волосам, Александр прошептал: