Отмеченный Судьбой
Шрифт:
Ерёменко поднял правую руку и коснулся фалангой указательного пальца тёплой щеки. Девушка не реагировала. Его губы растянулись в лукавой улыбке – что ж, давай поиграем! Он очертил контур девичьего лица и, вернувшись к подбородку, скользнул к ключице. Чёрт, похоже, своими действиями только усугубил утреннюю эрекцию. Хотя кого он обманывает? Круглова умела возбуждать одним только взглядом, брошенным из-под опущенных ресниц.
Нарисовав воображаемое дугообразное декольте, Стас медленными поступательными движениями стал спускаться к упругой груди. Рената широко улыбнулась, но глаза не
Пока Рената заявляла на него свои права сверху, он разжигал в ней горячий огонь снизу. Умелые пальцы, как бабочки, порхали над её чувственным бутоном, принося невероятное удовольствие.
– Господи, Ерёменко, ты меня с ума сводишь! – выдохнула она, чувствуя, как движения становятся всё жёстче.
– Я же знаю, чего хочет моя девочка. Чего и самое главное – как.
С этими словами он прекратил ласки и ловким движением оказался сверху. Расположившись между бёдер, Стас резко вошёл в неё, желая снять напряжение. Рената вскрикнула, а затем обхватила ногами спину парня. Он двигался в ней всё быстрее, постепенно наращивая темп. Быстро, резко и жёстко – она любила это так же, как и он.
Соколовская никогда не могла дать ему такой разрядки. Да что там! Она и в подмётки не годилась Кругловой. А может, просто не хотела его так, как… На лице Стаса промелькнула обида. Как Александра. Он всегда стоял между ними. Стиснув челюсти, Стас крепко сжал в кулаке простынь и движения стали ещё неистовее. Рената извивалась под ним, с минуты на минуту готовая достигнуть оргазма.
Стас снова и снова вонзался в неё, издавая звериный рык. Быстрее, чаще, больнее… Спустить пар, позволить злости выйти наружу. Она не должна знать, что творилось у него внутри. Для Соколовской он – верный парень. Удар. Ещё один. Заботливый простачок. Удар. Гортанный рык. Готовый терпеть её детские заскоки. Её ужимки наивной девственницы. Удар. Шум в висках. Громкие стоны Ринаты.
Он ускорил движения. Почему она не может быть такой, как все? Почему не может отдаваться ему без остатка? Почему не видит в нём того, кого всегда видела в нём? Почему? Почему, чёрт её подери?! Ярость достигла своего апогея, и в этот самый момент он почувствовал, как наступила разрядка. Стас замер, позволяя телу и себе забыться в блаженном забытье.
Спустя несколько секунд он откинулся на кровати рядом с Кругловой и, тяжело дыша, закрыл глаза.
– Чёртов эгоист, – недовольно пробурчала Рината, однако блаженная улыбка не сошла с её раскрасневшегося лица удовлетворённой самки.
– Только не говори мне, что тебе не понравилось, – парировал Ерёменко. – Я знаю, такой секс заводит тебя. К тому же, – он повернул голову набок и посмотрел на девушку, – не думаю, что мой брат относился к тебе нежнее.
Рината, совершенно не стесняясь наготы, перевернулась на живот и поставила руку под голову. В блестящих глазах плясали чертенята.
– Ты и правда
Она коснулась тонким длинным пальцем груди Стаса, вычерчивая на ней незамысловатые узоры. Тот внимательно изучал её красивое лицо.
– Тебе-то какое дело?
– Просто всё то время, которое учились в школе, вы были не разлей вода. – В глазах Кругловой отразился неподдельный интерес. – А потом вдруг ты решил строить из себя обиженного мальчика. Из-за неё?
Ерёменко молчал. Пытливый взгляд заставил его отвернуться и уставиться в потолок. Она задавала слишком много вопросов.
– Катя здесь ни при чём.
Стрельнув лукаво глазами, Рената улыбнулась:
– Да брось ты, Стас. Все прекрасно знали, по кому она пускала слюни. Один ты не видел очевидного. – Выдержав короткую паузу, словно обдумывая что-то, она покачала головой: – Или всё же видел?
– Тебя. Это. Не касается!
Довольная улыбка так и не сошла с её лица. Не так страшен чёрт, как его малюют – это выражение придумали специально для него. Она знала – он её не тронет. Слишком крепкими были нити, связывавшие их друг с другом.
– Так вот в чём дело, – протянула блондинка. – Задетое и обиженное эго толкнуло тебя на путь мести, превратив из любящего брата в самого Дьявола. Вы прямо как Каин и Авель, ей-богу.
Стас мерил её презрительным взглядом.
– Даже когда он ушёл, ты так и не смог добиться расположения Соколовской, – Рената откинулась на подушку. – Значит, дело было не только в нём. Но и в ней самой.
Ерёменко закрыл глаза. Слова опять заставили комок змей зашевелиться внутри.
– Не говори того, чего не знаешь, – процедил сквозь зубы он. – У нас всё хорошо.
Девушка громко фыркнула и с изрядной долей озорства посмотрела на него:
– Правда? Тогда какого чёрта ты тащишь свой похотливый зад ко мне всякий раз, когда появляется такая возможность?
Этот вопрос не раз всплывал и в его собственной голове, но внятного ответа найти не получалось.
– Она уехала на все майские праздники к подруге.
– И ты отпустил её одну? – В голосе слышалась явная насмешка. – Брось, Стасик! Если бы ты пылал любовью, у тебя и мысли бы не возникло оставлять её без присмотра. Мало ли, что может случиться…
– Если ты не приложишь к этому руку, поверь мне, с Катей всё будет в порядке.
С этими словами Стас сел и взял с тумбочки мобильный – половина десятого. Через полчаса нужно встретиться с отцом, и он снова опаздывал. Круглова между тем встала с кровати и направилась в ванную. Уже находясь около двери, она обернулась, довольным тоном произнеся:
– Вы просто не созданы друг для друга. Прими это как должное и не мучь себя. Возможно, твоя ненаглядная Соколовская и возненавидела его, но и к тебе она не воспылала горячей любовью. Хоть Луну с неба достань, всё равно будешь пустым местом. Лучшим другом, так сказать.
Ерёменко сверкнул глазами и бросил полный ненависти взгляд на девушку:
– Сука!
По комнате разнёсся её громкий смех:
– И я тоже тебя люблю, Стасик. Но ты всё же прислушайся к моим словам.
Она томно подмигнула и скрылась в ванной, закрыв за собой дверь.