Отпетые отшельники
Шрифт:
– Петь, я тебе сейчас своего бусурманина подошлю. Подбери ему робу, БУ. И кепчонку на голову. Не-е, обувь не надо, обойдётся. Он через полчасика подгребёт.
К шлюпке подошли "чоботари".
– Антон, мы тут покумекали. Быстрей и проще всего кожи на ленты распустить и лапти сплести. Сносу им не будет.
– выдвинул идею базарный.
– Мужики. А если так?
– я выдернул у него из рук кусок кожи и достал нож. Положил кожу на банку, поставил сверху свою босую ногу. Прикинул туда-сюда, обмял лоскут вокруг стопы и щиколотки, поставил ножом на коже метки. Развернул
– Вот тут, тут и тут сшиваем. Тут заплетаем кожанным шнурком или бечёвкой. Снизу подшиваем подошву из более толстой кожи.
Я достал из нагрудного кармана небольшой блокнот и фломастер. Наскоро набросал два трёхмерных эскиза в три-четверти: как должен этот "чобот" выглядеть слева-справа. Протянул рисунок мужикам:
– Вот так это должно быть! "Мокасин" - называется.
Хохол протянул:
– Дык, этож шить надобно, Дратва нужна, шильца разные и хитрые, с дырочкой. А лапотошки просто сплести можно.
– сапожники утвердительно закивали.
– Айда к бабам!
– махнул я рукой и устремился к коробу с причиндалами. Мужики потопали следом.
Подошли, я начал рытся в потрохах. Вот! Достал пеналы с парусными и "цыганскими" иголками. Вытащил одну и показал "скорнякам".
– Вот ежели её забить в деревяху, здесь нагреть и загнуть - получится "хитрое шильце с дырочкой". А если забить в деревяху другим концом, то будет шильце-свайка.
– А вот, - я достал парусную иглу.
– можно и без шильцев шить. Или вот этим попробовать.
– вытащил из коробки пенал с вязальными крючками с рукоятками и раздал каждому.
Чоботари зацокали языками, рассматривая блестящие нержавеющие цацки. Девчата тоже нас обступили, заглядывая из-за спин.
– А это, хлопцы, нитки. Это парусные, вполне могут за дратву сойти, эти потоньше,, но ежели сплести и навощить, то тоже можно в дело пустить. А это шёлковые.
Сапожники шёпотом о чём-то между собой заспорили, потом один из гребцов изрёк:
– Антон, будет вам обувка, которую хочешь. Но это дело не скорое. Сколько у нас времени есть?
– Тебя как зовут?
– Тарасом кличут.
– Так вот, Тарас. Назначаю тебя старшим над чоботарями. Здесь мы останемся дней на пять-шесть. Вы стачаете с десяток пар, для пробы. Потом к вам другие мужики будут подходить, смотреть и учиться. Вы их подучите, покажете, как делать, што, да как. Глядишь, они себе и сами обувку-то соорудят. Да и я подсказывать буду чего. Но детишек и девчат вы мокасинами мне обеспечьте. Договорились?
– Добро, сделаем.
– Ну тогда идите и начинайте работать. Сперва для детворы и девчат, ну, а потом уж и для всех остальных босоногих, сколько успеете. Кожи берите на галере, всё остальное ищите в этом коробе. Только аккуратно. А ежели ещё что понадобится, то обращайтесь к брату Алексею. Ступайте с богом.
– напутствовал я их.
В шлюпке меня уже ждал Алёша с Ахметкой.
– Здесь будем бусурманина пытать или отойдём куда?
– поинтересовался он.
– У тебя шокер с собой?
–
– он достал из-за спины "фонарик-дубинку-шокер"
– Тогда давай отойдём во-он туда, к тем скалам, здесь же дети.
– предложил я.
– Алга!
– Лёха ткнул кулаком агу в печень.
Западней, в конце пляжа, метрах в 200-х начинались скалы и мы не особо спеша пошли туда. Я в третий раз закурил и услышал сзади топот. "Ну конечно!" Муса в робовских штанах и рубахе, в бейсболке нас догонял. Портки велики и снизу подкатаны, рубашка почти до колен, рукава опять же закатаны. Весь мокрый, видно от шхуны тоже плыл. Но счастья!!! Аж из ушей капает.
– Господин!
– еле переводит дыхание.
– Господин, капитан Пен-кэп "выдал мне новую робу"!
– с трудом выговорил русские слова. Благодарю, господин!
– Тош, а почему от всех требуешь, чтобы звали тебя Антоном, а татарчонок кличет тебя только господином?
– Потому, что татарчонок. Самолюбие и гордыню свою тешу. Неруси пора тут привыкать, что кончается их господство и теперь мы здесь господа!
Мы с Лёшей говорили по-русски. Ага впереди семенил с закляпленным ртом. Муха подпрыгивал сзади. Нашли тенёчек под скальным карнизом у воды и расположились.
– Муха, собери дров и разожги костёр.
– У меня нет огнива и я мокрый, господин.
– Тогда просто натаскай дрова.
– робоносец умчался опять на пляж.
– Штож, начнём!
– я перешёл на турецкий и выдернул кляп изо рта Аги. Он не сразу сумел закрыть свою пасть. Был он брит наголо, бородат изрядно, в распоротой мной ещё вчера до пупа шелковой хламиде, в синих тоже шелковых шароварах и босой. Чалмы, халата, сапог, пояса и доспехов он лишился ещё вчера - матросики постарались. Плечо замотанно тряпками, под левым глазом уже наливался зеленью здоровенный бланж. Это видно моя работа. Руки забраслетенны сзади. В глазах испуг. "Сломался, гнида".
– Ахмет-Ага, я ведь вчера тебе обещал, что мы с тобой ещё встретимся.
– спокойно обратился я к турку.
– А я свои обещания всегда выполняю. Вот мы и встретились. Разве ты не рад?
– Лёш, сними с него штаны, - попросил я.
– да и эту распашонку тоже.
– опять закуривая сигарету. Он шустро оголил турка.
– Дай шокер.
– я протянул руку.
Поднял разрядник на уровень глаз Ахметки и приблизил. Включил. Электроды весело защёлкали и выдали струящуюся молнию между собой. У турка глаза на лоб полезли. Дав ему несколько секунд полюбоваться "небесным огнём", я опустил шокер к его необьятному брюху.
– Ахмет, ты зачем погнался за мной? Разве я тебя обидел? Это ж ты называл меня гяуром и неверной собакой. Что тебе было нужно от меня?
– я говорил не громко, без эмоций.
У турка тряслись губы, да и всего его била кондрашка. Он чего-то мекал непонятно.
– Ахмет, мне нужно отвечать, когда я спрашиваю.
– спокойно продолжил я и ткнул включённым разрядником ему в пупок. Вопль турка оглушил меня, потом он отрубился и обгадился.
Из-за скалы выскочил Муха с охапкой плавника и уставился на нас.