Оттаявшие сердца
Шрифт:
— А я и не знала, что вы кузен Жерара. Она попыталась говорить непринужденно, но каждое слово выдавало ее замешательство.
— Зато я прекрасно знал, кто ты, — сказал он. — И сразу понял, что та Ясинта, которую я встретил на Фиджи, и Ясинта Жерара — одно и то же лицо. Кузен упомянул о высоком росте и довольно поэтично описал роскошные волосы. По-моему, две такие девушки просто не могут существовать на свете.
Он был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо встречала. Правильные, классические черты лица дополнял изумительный
На Фиджи он улыбался неотразимой и абсолютно доверчивой улыбкой. Сейчас от нее не осталось ни следа. Жесткие губы вытянулись в тонкую линию, глаза сузились.
Лицо Ясинты помрачнело. Ясинта Жерара? Она про себя повторила его фразу. Конечно, ему нет никакого дела до того, какие отношения связывают ее с Жераром. И все же она почувствовала, что должна сразу прояснить этот вопрос. Жерар ее хороший друг, и ничего больше.
Прежде чем она успела что-то сказать, кузен Жерара мягко произнес:
— К несчастью, в наши планы пришлось внести некоторые изменения. Ты не сможешь остановиться в бунгало: там поселились пингвины.
Ясинте показалось, что она ослышалась. Какие еще пингвины? Она недоверчиво взглянула на Пола.
— Простите, — сказала она растерянно, пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли. — Вы сказали: пингвины?
— Маленькие синие пингвины — постоянные гости всего побережья. Обычно они гнездятся в скалах, но иногда находят нежилые строения и селятся под полом.
— Понятно, — пробормотала она. В ее голосе послышалось едва скрываемое отчаяние. — А их нельзя оттуда выдворить?
— У них уже появилось потомство. И они охраняются законом, пояснил Пол.
— О, ну тогда их нельзя беспокоить.
— Они издают ужасающий шум, возвращаясь ночью с кормежки. Орут, как ослы. И к тому же воняют тухлой рыбой. — Поймав ее подозрительный взгляд, он предложил:
— Хочешь пойти и посмотреть?
Не в силах придумать разумный ответ, Ясинта отрицательно покачала головой.
— Тогда входи в дом, — пригласил ее Пол. Ясинта прошла через широкий холл прямо в гостиную. Распахнутые окна выходили на обширную крытую террасу. С нее открывался великолепный вид на шелковистый ухоженный газон. Вдалеке сквозь стройный ряд деревьев проглядывало море.
— Присаживайся, я приготовлю чай. — Пол Макальпин со всей вежливостью и гостеприимством усадил ее в кресло и вышел.
Ясинта неловко устроилась в большом кресле и подобрала ноги, почти столь же лишенные грациозности, сколь и слишком тонкие руки. Господи, ну зачем она надела эти ужасные брюки тоскливого коричневого цвета? Да ведь они самые лучшие в ее гардеробе, а на новые просто нет денег. И
— Чай скоро будет готов. — Пол вернулся, напугав ее неожиданным появлением. — У меня есть идея.
— И какая же? — осведомилась она неожиданно грубо.
— В доме несколько свободных спален. И ты можешь занять одну из них. Моя экономка живет в задней половине дома, поэтому можешь не беспокоиться, ты будешь не одна.
Голубые глаза смотрели спокойно, в них не было ни враждебности, ни дружелюбия. Но от этого взгляда по спине Ясинты невольно побежали мурашки.
— Вы очень добры, — сказала она осторожно, но…
Спокойно, почти бесстрастно, он произнес:
— Если тебе кажется неловко жить здесь со мной, то я могу переехать на какое-то время в свою квартиру в Окленде.
— Я не могу выгнать вас из собственного дома, — возразила она, чувствуя одновременно раздражение и неловкость.
Его темные брови поднялись.
— Я знаю о твоих трудностях. Жерар продал свое жилище, и ты уже не можешь туда поехать. А что касается меня, то я могу жить где угодно.
Интересно, каково иметь несколько собственных домов?
Мысли Ясинты бегали по замкнутому кругу, и выхода не предвиделось. У нее не было денег, чтобы остановиться в отеле или снять квартиру. Самым большим достоинством бунгало было то, что оно сдавалось бесплатно.
Он смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц с бесконечным терпением. Словно затаившийся охотник на жертву. И этот взгляд странным образом завораживал Ясинту, хотя она и не понимала, в чем причина.
Господи Боже! Всего один танец, да к тому же десять месяцев назад, до сих пор будоражил ее воображение. Казалось, он навсегда запечатлелся в памяти.
Наконец с большой неохотой она произнесла:
— Хорошо, спасибо. Постараюсь не мешать вам.
— Жерар сказал, что ты начала работу над тезисами.
— Он так сказал? — Ясинта не желала развивать эту тему и потому спросила:
— А пингвины уйдут из бунгало хотя бы к Рождеству?
— Вряд ли. — Пол покачал головой. — Ты собираешься остаться здесь до Рождества? И оставить мать в одиночестве?
Сквозь застрявший в горле комок Ясинта ответила:
— Мать умерла через неделю после возвращения с Фиджи.
— Соболезную, — тихо отозвался он. — Должно быть, тебе сейчас нелегко.
Не глядя на него, она кивнула и с трудом продолжила:
— Я не имела возможности поблагодарить вас за ту доброту, что вы проявили к ней на Фиджи. Вы уехали за день до нас, и я…
— При чем тут доброта? — прервал ее Пол. — Мне действительно нравилась твоя мать. Ее мужество восхищало.
— Вы ей тоже нравились. — Ясинта помолчала, чтобы успокоиться. — Ей было очень приятно с вами разговаривать. Для нее наша поездка была праздником. Она так хотела, чтобы я ничего не упустила…