Отверженный III: Вызов
Шрифт:
Выбить люк огненным кулаком проблем не составило, я выбрался наружу и оказался на вершине невысокой горы. Надо было сориентироваться, по какому склоны с неё спускаться, чтобы не наткнуться на партизан. Судя по тому, что я не услышал шума в тоннеле, они предпочли не разбивать ледяную стену, и вернулись наружу. Это было логично, ведь я мог таких стен поставить далеко не одну.
Несмотря на то, что я бежал внутри горы, а партизанам пришлось её огибать либо карабкаться по склону, особо рассчитывать, что они сильно отстали, не стоило. Я посмотрел на небо в надежде по звёздам определить направление движения и в этот
И тут меня снова накрыло то же ощущение, что и на арене во время боя с Шимчиком. Снова будто какой-то разряд прошиб меня от пяток до макушки, снова обострились до предела чувства, и время будто замедлилось. Я ощутил запредельный уровень энергии, боль прошла, и ничего не мешало мне сконцентрироваться.
Ощущение было таким, будто в меня кто-то вселился и взял управление над моим телом и разумом в свои руки. Я выкрикнул незнакомое заклятие и выпустил в автоматчика множество ледяных стрел — сразу с двух рук. Стрелы просто изрешетили беднягу, и он рухнул на землю. Его товарищ, выскочивший в этот момент из ельника, тут же с жутким воплем бросился назад, уронив от страха автомат.
А я не останавливался. Ощущая какую-то животную ярость, я начитал очередное незнакомое мне заклятие, и ельник окутал ядовитый кислотный туман. Оттуда сразу же послышались крики, ругань и выстрелы. На это я ответил новой партией ледяных стрел. А ещё я почувствовал страх, исходящий из ельника. Это было не менее удивительно, чем стрелы или ледяной диск — способностей к эмпатии я за собой никогда не замечал.
Страх ощущался всё меньше и меньше, видимо, партизаны стремительно убегали от меня как можно дальше. Меня это не удивило — по ледяным стрелам и ядовитому туману они вполне могли предположить, что столкнулись с очень сильным магом. И судя по тому, что мне не ответили никакими магическими штучками, одарённых среди них не было.
А потом меня резко отпустило — я перестал ощущать чужой страх, сразу же вернулась боль, и на меня навалилась невероятная усталость. Раненая нога подкосилась, и я упал. Необходимость в выборе направления, в котором бежать, отпала — однозначно уходить надо было в сторону, противоположную той, куда убежали партизаны.
Сил, чтобы спускаться по довольно крутому склону, не было, и я просто скатился с горы. У подножия поднялся и, хромая, побрёл подальше от этого злополучного места, проклиная ту крайне неудачную мысль, что заставила меня зайти в штольню.
Глава 16
Силы таяли, можно сказать, на глазах, а боль стала просто невыносимой — видимо, во время наложения заклятий я выработал почти все остатки своего ресурса, и теперь меня «накрывало» по полной программе. А до нашего центра было около десяти километров — как их пройти, я не представлял. Но деваться было некуда, помощи ждать не от кого, поэтому надо было идти. План Б — «упасть и замёрзнуть» я мог осуществить в любой момент, поэтому имело смысл, пока я мог хоть как-то передвигать ноги, осуществить план А — «добраться до Восточного».
Как смог, сориентировался по звёздам и направился на юг. По крайней мере, мне так казалось. Примерно через
Едва я это осознал, страх заблудиться меня оставил, стресс почти прошёл, и в голову полезли различные мысли — в первую очередь, я наконец-то полноценно осознал, что убил человека. Или эльфа, а может быть, орка — издалека таких нюансов было не разглядеть. Впрочем, какой расе принадлежал убитый мной партизан, было неважно — главное, что я его убил. Но при этом убийцей себя я почему-то не ощущал.
Возможно, такие ощущения были из-за того, что мне пришлось всё это сделать по причине самообороны — разумом я понимал, что у меня в тот момент просто не было другого выхода. Да и сделал я это всё на рефлексах, не задумываясь, спасая свою жизнь. Поэтому угрызения совести меня особо не мучили.
Но, несмотря на это, всё равно было неприятно. Очень неприятно — практически до тошноты. Но опять же, эмоции эмоциями, а разум напоминал, что в Восточном я обучался на боевого мага. Рано или поздно подобное всё равно бы случилось. Мне пришлось бы выполнять какое-нибудь боевое задание, на котором пришлось бы убивать.
А сейчас надо было просто принять случившееся, хоть это было очень сложно сделать — всё же не кролика подстрелил. Но к моему счастью, на рефлексию тоже нужны были силы, как минимум эмоциональные, а у организма на остатки сил были другие планы — он собирался использовать их для движения. Да и других мыслей в голове роилось предостаточно. Например, меня очень интересовало, почему партизаны хотели меня убить.
Про обитателей окрестных лесов рассказывали разное. Одни говорили, что это ушедшие партизанить польские националисты, не признающие союза Польши со Священной Римской Империей, другие — что это обычные анархисты, отрицавшие любую власть, превратившиеся уже давно в обычных разбойников. А возможно, в лесах прятались и те, и другие, и кто-то ещё. Но всех их объединяло одно — они обходили стороной наш центр.
За всё время учёбы я не слышал, чтобы у кого-то из курсантов или работников Восточного были какие-нибудь конфликты или стычки с обитателями окружающих наш центр лесов. И с позиции партизан это была правильная тактика. У правительства Польши не было сил и средств, а возможно, и желания, чтобы очистить все леса от военизированных отрядов, а вот имперская армия зачистить отдельно взятый район вокруг Восточного могла легко. И, видимо, партизаны это понимали. Во всяком случае, центр «Ост», находившийся в ведении министерства обороны Священной Римской империи, все обходили стороной.
Поэтому я даже не сомневался, что мой конфликт с партизанами не будет иметь продолжения, несмотря на то, что они явно запомнили моё лицо. Скорее всего, они решили, что столкнулись с очень сильным магом, перепугались и предпочли бы поскорее забыть произошедшее.
А ещё я подумал о том, что, несмотря на все неприятности, выполнил то, ради чего отправился в лес. Свой эксперимент я провёл и окончательно убедился в том, что обладаю какими-то скрытыми навыками, которые недоступны мне в обычной жизни, но проявляются в экстремальных ситуациях. И теперь мне больше всего хотелось разобраться: что это такое, откуда взялось и почему я об этом ничего не знаю?