Ожерелье Атона
Шрифт:
– Успел. Оттуда открывался чудный вид. Жаль только, что шумели французы. А японцы постоянно просили посторониться, так как я все время попадал в объективы их кинокамер.
– Скажите, а рядом с тем самым камнем… вы видели кого-нибудь из русских?
Тимофей Афанасьевич наморщил лоб. Конечно, то тут, то там сновали туристы, но вот чтобы конкретно кого-то запомнить… Нет, решительно никого.
Потом его озарило:
– А почему вас это интересует? Ирочка! Побойтесь бога! Вы что, считаете, это я столкнул на вас камень?
– Нет,
– Ирочка, вы… вы слишком хорошего мнения о моем темпераменте… Да, я помню – сначала вы говорили о том, что я решил засунуть парочку скорпионов под простыню приударившего за вами Виктора Попова. А теперь ваши предположения и вовсе перешли все границы приличия! Спокойной ночи, голубушка!
Тимофей Афанасьевич обиженно поджал губы, встал с кресла и направился к выходу.
Приподнявшись на подушке, Ирочка закричала:
– Постойте! Вернитесь, пожалуйста! Я ничего такого не думала. Разумеется, камень откололся случайно. Простите, если обидела вас!
Профессор вернулся, присел на краешек кровати.
– Голубушка, успокойтесь, – мягко сказал он. – Это я, пожалуй, веду себя непозволительно резко. Вы устали, переволновались. Успокойтесь. Отдыхайте. Набирайтесь сил. Смотрите, какой забавный иероглиф нарисовал вам санитар на гипсе. Этот треугольник обозначает холм и букву «К», лев – «Л», перо – букву «Е», вот эта петелька…
– Вешаться, что ли?
– Нет, Ирочка, так египтяне обозначали «огонь» и букву «О», квадратик – комнату и букву «П»…
– Клеопатра?
– Вы не только красавица, Ирочка, вы еще и умница. На вашей ручке нарисован картуш самой Клеопатры! Отдыхайте. Если не возражаете, прогуляемся завтра утром? – поинтересовался Тимофей Афанасьевич, поднимаясь с постели. Немного поколебавшись, он осторожно коснулся губами Ириной щеки и покраснел. – Отдыхайте, набирайтесь сил. И спокойной вам ночи, голубушка.
Дождавшись, пока за профессором закроется дверь, Ирочка поднялась с постели и вышла на балкон. Распластавшаяся над морем черничная ночь ее окончательно успокоила.
– Никто ни о чем не догадывается, – прошептала она, опускаясь на плетеный стул. – Не догадывается и не подозревает. Я обязательно найду способ украсть ожерелье Атона из номера Вадима и Светы!
…Чужая обувь в прихожей. Черная кожаная куртка на вешалке – сразу видно – дорогая, у отца такой нет.
Открыв дверь своим ключом, Ирочка осторожно положила на тумбочку в коридоре сверток с лекарствами. Сняла пальто, разулась. Надо пойти поздороваться с гостем. Интересно, кто бы это мог быть?
Она сделала лишь один шаг и замерла как вкопанная.
– Блеск золота оставлял Саада равнодушным. Это было ничто в сравнении с огромной исторической ценностью находившихся в гробнице предметов. Но то ожерелье свело его с ума. С золотых цепей усыпанный драгоценными камнями Атон протягивал лучистые руки. Саад еще
Отец всегда разговаривал громко. Ирочка на цыпочках прошла в соседнюю комнату (а что такое стены хрущевки – картон) и вся обратилась в слух. Лежавший перед ней листок покрыли наспех сделанные пометки.
Попрощавшись с Вадимом, отец, натужно кашляя, пошел в зал и включил телевизор. Мама неодобрительно заворчала, а Ирочка, схватив ключи от старенькой «Мазды», быстро сбежала по лестнице.
Она и сама толком не понимала, зачем преследует светло-серый джип Вадима. Просто сосредоточенно смотрела на дорогу, стараясь не ехать вплотную, но и не терять машину из виду.
Вадим припарковался у туристического агентства, через полчаса вышел и снова сел за руль.
Так же машинально, не думая совершенно ни о чем, Ирочка убедилась: Карпов вернулся домой. Заехал за шлагбаум, преграждающий въезд на территорию престижного жилого квартала потрепанным машинкам вроде отцовской «Мазды».
«Все пропало, – подумала Ирочка, проводив глазами Вадима. – А на что я, в сущности, рассчитывала: он же сам сказал отцу, что уезжает немедленно. И после турагентства сразу помчался домой, а не в офис. Я просто не успею так быстро одолжить денег на поездку».
Она ни секунды не сомневалась – ехать или не ехать. Конечно, ехать. Если где-то в Египте спрятано ожерелье, стоящее уйму денег, то его надо разыскать. Это реальная возможность для них с Васей начать новую жизнь и забыть про это . Такой шанс выпадает лишь однажды. Другого не будет. И тогда опять только боль, страх и это . Но на какие средства лететь за ожерельем?
Очнувшись от невеселых размышлений, Ирочка заторопилась домой.
– Что-то ты долго в аптеку ездила, – пробурчал отец.
Папочка… всегда такой невнимательный, он так и не заметил лежащий в коридоре сверток с лекарствами.
Отец помог ей снять пальто, потом предложил:
– Чайку выпьем? А может, ты голодна? Смотри, а то я картошки поджарил.
На кухне Ирочка набрала воды в чайник, зажгла плиту, повернулась к столу. Хлебница стояла немного несимметрично, ее захотелось поправить и…
Плотная стопка стодолларовых купюр.
«Сюрприз от Вадима», – поняла Ирочка. На душе сразу потеплело. Как это благородно с его стороны. Помочь вот так, не афишируя. Впрочем, все равно надо ему позвонить, обязательно поблагодарить.
Ирочка уже собралась сказать о находке уткнувшемуся в газету отцу, но вспомнила, как льется пот со лба Васи, как дрожат его руки, как он мучается и страдает от этого …
Ирочка незаметно сунула деньги в карман и, закрывшись в ванной, пересчитала их дрожащими руками.