Ожерелье Атона
Шрифт:
Девушка натянула коротенькое платье, и через минуту свет в номере погас. Рядом с кустами магнолии процокали ее каблучки.
«Пора», – подумал Али и, убедившись, что поблизости нет туристов, перемахнул через невысокие балконные перила.
Как обычно, дверь осталась открытой. Ангел закрывала ее лишь днем, когда в номере работал кондиционер.
Глаза быстро привыкли к темноте. Али отодвинул дверь шкафа, набрал замеченные ранее цифры, добавил еще одну. Мимо, дверца не отщелкнулась. Но следующий же вариант сработал!
Даже
Совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, Али защелкнул на шее маленький замочек. Расстегнул ворот рубашки, чуть улыбнулся легкому покалыванию камней. Он приблизился к зеркалу и замер, пытаясь найти в себе силы снять украшение и одновременно понимая: это практически невозможно, оно слишком красиво.
Его привели в чувство голоса шумящих у балкона туристов. Поборов оцепенение, Али подошел к окну и отодвинул штору. Компания расположилась на камнях отремонтированной клумбы, потягивала пиво из банок и явно не собиралась в ближайшее время уходить.
Контуры предметов вдруг стали нечеткими, словно размытыми. Али потер глаза и с ужасом понял: руки едва сгибаются. Преодолевая свинцовую тяжесть в ногах, он дотащился до двери номера, открыл ее, но… ковер в коридоре больно царапнул лицо.
Последнее, что он увидел потухающим взором, – собственную руку, судорожно цепляющуюся за порог номера непослушными пальцами.
Потом Али прошептал: «Ангел…»
И наступила полная темнота.
В неярких отблесках фонарей песок пляжа шевелился. Морские ежи. Ночь – время этих ощетинившихся комочков, выкатывающихся на берег.
Галине хотелось искупаться. Уплыть далеко-далеко. Может, уставшие руки и срывающееся от соленого ветра дыхание заставят умолкнуть скрипящую внутри пластинку: «Вот все и закончилось…»
– Нет, в море нельзя, – осмотрев пляж, прошептала Галина. – На дне, должно быть, тоже полно этих тварей.
Пластинка не умолкала: «Вот все и закончилось…»
Галина в отчаянии огляделась по сторонам. Уже дважды она обошла огромную территорию отеля. Выпила чашку мятного чая в баре, поболтала с официантом, познакомилась со смешной супружеской парой из Германии. Потом смотрела, как черноволосые парни сдвигают столики и стулья с открытой террасы ресторана. А сна по-прежнему ни в одном глазу.
Только пластинка. И ужас. Больше не будет широких, шутливо нахмуренных бровей Игоря. Блестящих темно-русых волос, по которым с наслаждением скользили ее пальцы. Впадины живота, трогательной, совсем мальчишеской, с едва заметно розовеющей от поцелуев кожей… «Вот все и закончилось…»
«Может, если напиться, станет легче?» – подумала Галина и, обойдя расположившуюся прямо на камнях клумбы компанию
– Два виски без льда и содовой.
Официант явно собирался пошутить, но, испугавшись пустых, безжизненных глаз, просто сказал:
– Могу дать вам всю бутылку. Правда, вам придется за нее заплатить. Но вы уверены, что это решение проблемы?
Решение проблемы не хочет ее видеть. Решение проблемы зажглось ее страстью и потухло. «Вот все и закончилось…»
Поблагодарив официанта, Галина расписалась в счете. Парень предложил упаковать виски, но она отказалась. Что за церемонии, в самом деле? Ей совершенно безразлично, что кто-то увидит ее с бутылкой виски. Вот, пожалуйста, любуйтесь все, кому не лень, – она хлещет обжигающую жидкость прямо из горлышка…
В холле корпуса Галине почудился легкий запах туалетной воды Игоря.
Свет в окнах его номера не горел. «Моему любимому мальчику тоже не спится? Он, как и я, возвращается после ночной прогулки?» – подумала Галина и, слегка пошатываясь, пошла по коридору первого этажа, в конце которого и находился номер Игоря.
– Бли-и-ин… – она присела на корточки и осторожно поставила бутылку у выступа стены. – Они все-таки порвались!
Галина не любила делать покупки в арабских странах. Смысл торговаться, получать скидку в восемьдесят процентов и все равно переплачивать? Чтобы после первой же стирки убедиться: яркие восточные красавицы с сарафана бессовестно удрали. Или взять вот эти сандалики. Знала же, что порвутся, и все равно купила, польстившись на тисненые иероглифы.
Галина закручивала порвавшийся ремешок, но жесткая кожа упрямо выскальзывала.
– А вот все равно ты от меня не…
Договорить она не успела.
Из номера Карповых высунулась голова Игоря. Парень осмотрел коридор и, не заметив женщину, скрытую выступом стены, заторопился к себе.
Галина, со злополучным сандаликом в одной руке и бутылкой виски в другой, направилась за ним следом.
– А мы с Вадиком рогаты, – бормотала Нестерова, – ой рогаты, ой…
Из номера Карповых торчала чья-то рука.
Женщина с ужасом заглянула за дверь. В коридоре, лицом вниз, лежал черноволосый мужчина, который ни ростом, ни телосложением Вадима совершенно не напоминал.
Внезапно она улыбнулась и довольно пробормотала:
– Вадим, не Вадим – нет никакой разницы. А в любви все средства хороши… И на помощь звать не буду. Мой мальчик убийца? А что с того? Мне совершенно безразлично, по каким причинам Игорь будет рядом!
– Легче стало? – участливо поинтересовалась Света.
Вадим кивнул. Теперь уже и не верится, что она была – резкая, пронзительная боль, выворачивающая внутренности. После принятой таблетки, которую вручил сонный врач, все проблемы с желудком как рукой сняло.