Ожидание

Невилл Маргарет

Спустя полчаса она поднялась на палубу с подносом. Дик тихонько присвистнул.

– Я потрясен.

– На это я и рассчитывала.

Путешественники с удовольствием подкрепились.

– Еще? – Дик потянулся к полупустой бутылке сухого вина.

– Пожалуй, хватит. А то я, чего доброго, засну: надышалась океанским воздухом, а тут еще вино… А ты всегда плаваешь один? – полюбопытствовала Мелли, откидываясь на шотландский плед и прикрывая глаза от солнца.

– Как правило. Наслаждаюсь иллюзией свободы. Я сам решаю, куда плыть и зачем. Единственное условие –

остаться в живых. В этом мой долг перед кинокомпанией, знаешь ли. Наедине с океаном я яснее вижу будущее.

Мелли перекатилась на живот и подперла кулачком подбородок.

– И куда же подевался Дик Грейсон, мировая суперзвезда с роскошными автомобилями, модными клубами и еще более модными подружками?

– Надеюсь, когда я выйду из роли, публика проявит ко мне больше снисхождения, чем ты.

– Я не про фильмы, – поспешно поправилась Мелли. Она поднялась на колени и обхватила ладонями его бедра, чуть выше того места, где бахрома укороченных шорт открывала загорелую кожу. – Просто тот Дик Грейсон, которого знаю я, несовместим с тем, о котором пишут бульварные журналы. Я просыпаюсь ночью и гадаю: что такого нашел во мне Дик Грейсон? Мне нравится мой Дик, – робко призналась она. – Ужасно нравится!

Наступила тишина. Мелли прикусила губу; ей отчаянно хотелось видеть выражение его лица, но в глаза било солнце. Сердце ее бешено стучало. Их отношения были проникнуты теплом и любовью. Они много смеялись, наслаждались близостью, но Мелли отчетливо осознавала: роман этот существует только в настоящем, опоры у него нет и будущего – тоже.

И, хотя эта мысль причиняла боль, Мелли смирялась с ней, потому что любила. Ох, надо бы проверять слова, идущие прямо от сердца, еще до того, как они сорвутся с губ! Неужели Дик испугается, отстранится?

Дик притянул ее ближе и усадил к себе на колени. Губы изогнулись в лукавой усмешке, лицо сияло торжеством. Мелли обвила его рукою за шею и впервые позволила себе надеяться. Может, у них и впрямь есть будущее?

– Ты же знаешь, я не люблю выставлять чувства напоказ. – Дик улыбнулся: он тоже вспомнил их первую встречу в ресторане. Посерьезнев, он добавил: – На самом деле я тебя совсем не знаю, верно? Но то, что я уже узнал, мне очень и очень нравится.

Бесспорно, Дик неотразим, но по отношению к ней не прибегает к дешевым трюкам обольщения, не осыпает комплиментами, не торопит события. Словом, предоставляет ей свободу действий. Мелли отлично понимала, откуда эта опасливая осторожность; ведь она и сама испытывала нечто подобное.

– Про тебя я могу сказать то же самое. – Прошлое вдруг превратилось в зияющую пропасть. Сможет ли она поделиться пережитым с кем бы то ни было, пусть даже с Диком?

– Я ужасно скучал по тебе на прошлой неделе – с тех пор, как переселился на борт «Дженнифер», – признался Дик.

Мелли просияла.

– А я твоего отсутствия и не заметила.

– Лгунья, – выдохнул Дик, целуя ее в щеку. – Ты знаешь, что Саймон от тебя без ума?

– Саймон?

– Ну, тот славный парнишка, писатель, симпатичный, если не

считать усов, которые он упорно отращивает. Наберись мужества, Мелани: бедняга хвостом за тобой ходит, точно преданный спаниель. Даже спросил меня, есть ли у него шанс.

– Что?!

– Мне произнести по слогам? Парень от тебя без ума.

– И что ты ответил? Ты сказал ему?.. – встревожилась Мелли, судорожно вспоминая, не скомпрометировала ли себя чем-нибудь.

Лицо Дика исказилось. Хотя с какой стати ему злиться, даже если она и не желает афишировать их отношения? Не сам ли он старается сохранить роман в секрете? В горькие минуты Мелли думала про себя: ничего удивительного, ведь она не из тех женщин, что украсили бы его «имидж». И стыдилась подобных мыслей, поскольку знала: Дик вовсе не тщеславен.

– А что я должен был сказать? – рявкнул он. – «Ни малейшего шанса у тебя нет, потому что дама спит в моей постели»?!

Мелли раздраженно фыркнула.

– Так что ты сказал бедняжке Саймону?

– «Бедняжка Саймон»! Мужчины терпеть не могут подобных эпитетов, – сообщил он. – Слишком по-матерински звучит. В буквальном переводе это значит: «У тебя нет ни шанса, рохля несчастный».

– Если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос, я сброшу тебя за борт! – пригрозила Мелли.

– Слова, слова… Ну, хорошо, хорошо! – уступил Дик, закрывая голову от ее кулачков. – Я был вежлив и тактичен.

– В первый раз в жизни…

– Но не стал его поощрять.

– Неужели ревнуешь? – недоверчиво осведомилась Мелли.

Дик пожал плечами, но, к ее вящему удовольствию, отрицать не стал.

– Откуда мне знать, может, ты сама втайне по нему вздыхаешь? Думаешь, мне приятно, если восторженный юнец принимается разглагольствовать о достоинствах моей дамы? Дескать, какие у нее стройные ножки или как она добра к зверушкам и детям. Полагаю, я выказал завидную сдержанность, но недвусмысленно дал понять, что у упомянутой дамы серьезные намерения по отношению к другому человеку.

– Дать бы тебе по шее! Ты и впрямь сказал: «серьезные намерения»?

– Именно так и сказал, – подтвердил он. – А вот по шее бить меня не надо.

– Тебе разве не полагается стоять у руля? – изумилась Мелли, когда пальцы Дика скользнули под ее футболку.

– Я мечтал об этой минуте всю неделю, – простонал Дик. Он уложил Мелли на плед; от испепеляющего взгляда синих глаз ее сердце беспомощно затрепыхалось, точно пойманная пташка.

– Тогда зачем ты пригласил Кэрол? – обиженно полюбопытствовала она.

– Милая, ненаглядная моя Мелани, – рассмеялся Дик, стягивая с нее футболку. – Я просто соблюдал приличия. У Кэрол достаточно такта, чтобы отказаться.

– По-твоему, она знает? – Мелли попыталась встать, но сильная рука удержала ее на месте. – Сестра так редко бывает дома, и, мне катилось, мы ничем себя не выдали… – Дик расхохотался, и она умолкла на полуслове. – Я ведь только о тебе думаю. Для тебя важно сохранить роман в тайне…

– Что до меня, пусть хоть весь мир узнает о моих к тебе чувствах.