Память стали
Шрифт:
Особо отвлекаться мне было некогда, но после утреннего рандеву я невольно то и дело оглядывался в сторону внутреннего забора свалки. Сам забор и улицу за ним мне было видно далеко не всегда — мешали кучи металла, — но всё же кое-что я разглядел. И расслышал.
Судя по всему, большинство гаражей около пункта приёма и хранения металлического лома принадлежали искателям, точнее, командам искателей. Поинтересоваться профессией у мужиков разной степени суровости мне, по понятным причинам, не удалось, но выводы из увиденного сделать это не помешало. Будет кто-нибудь использовать разномастную восстановленную военную технику в черте города? Что-то сильно сомневаюсь: ревели
Опять же, с городских машин срезали бы броню и, скорее всего, пушки — просто чтобы высвободить мощность двигателей под полезную загрузку. И отдали бы предпочтение колесным транспортёрам — они гораздо медленнее разбивают дороги. Не удивлюсь, если танки вообще не пускают дальше вот этой, проходящей мимо свалки, улицы. Или пропускают, но только со специальным муниципальным разовым пропуском для конкретных работ типа что-нибудь снести. Интересно, куда местная «танковая дорога» ведёт дальше?
Что меня изрядно удивило — это стремление некоторых искателей ярко выделиться. У половины боевые машины были выкрашены той же краской, что и у меня — как я понял, в Релейном остались изрядные её запасы. Но вот вторая половина… Я аж вспомнил словечки «ливрея» и «винил»: первое получается, когда тачку целиком заклеивают вторым. Вот ей-ей, некоторые гонщики из моего мира точно позавидовали бы продвинутому дизайну искательских танков! Видимо, профессиональная фишка, показывающая что-то вроде «мы так хороши, что можем себе позволить быть узнаваемыми!»
Кэт вернулась как раз к тому моменту, когда я пытался понять, как подступиться к следующему пункту запланированных работ. А именно — выдёргивать конкретные остовы и куски машин из уже готовых куч для сваливания в отдельную кучу. К счастью, начальница не поленилась нанести инвентарные номера на единицы хранения. К сожалению, эти самые единицы находились на разной высоте, и выдернуть их можно было только тросом. После чего, понятное дело, скрепленная лишь собственным весом пирамида рушилась, и её нужно было сгребать назад. Этакий левелап по сравнению с тем, что я уже освоил.
— Неплохо, Вик, совсем неплохо, — оценила хозяйка свалки результат моих предыдущих трудов. Выслушала рабочие вопросы и покачала головой. — Ладно, раз ты так серьёзно настроился, потрачу с десяток литров топлива и покажу на своём малыше, как это делается.
Тут она махнула в сторону своего грейдера.
— А пока на вот трафарет, прокрась позывной по бортам, и поехали в арсенал, заодно дорогу запомнишь. А то ты потом сам хрен получишь причитающееся, знаю я наших. Заодно и пожрём в ихней столовке!
Послушно приняв белую краску и кисть, я перенёс надпись куда сказали. Присвоили моему танку, кстати говоря, обозначение совершенно незатейливо: 176-Вик.
— Эй, трафареты сохрани! — заметив, что я собираюсь оставить жестянки с прорезями на техническом «пятачке», прикрикнула на меня Кэт. Там я парковался на ночь, там стоял грейдер, и там же под навесами хранились отвалы, бухты буксировочного троса и всякие другие полезные на свалке штуки. — Они тебе понадобятся, если устроишься на муниципальную работу опять, или будет общий сбор от города. Потеряешь — за копии обдерут, как липку!
Оставалось только головой покачать: занятные у них тут номера для машин, этакое неординарное решение. Зато порядки в случае утраты — точь-в-точь как у нас!
Кэтрин для поездки забралась на верхнюю лобовую деталь. Роль штурмана ей вполне удалась: доехал без проблем. С другой стороны, заблудиться тоже было тяжело: Релейный опоясывала только одна разбитая в хлам траками широкая улица. Знай себе езжай, только следи, чтобы встречную бронетехнику не цепануть бортом случайно.
— Из вашей братии многие снаряды самостоятельно
Мне очень хотелось спросить, как часто на выездах приходится стрелять, и, самое главное, в кого, но предполагалось, что я это и сам прекрасно знаю, потому приходилось молчать. И продолжать впитывать ценную информацию.
— За муниципальные работы плохо платят: мэрия бережёт бюджет, рассчитывается бартером. Тебе от щедрот выделили пять выстрелов и один сигнальный. Они бы обязательно попытались всучить некондицию или перележавшее старьё, так что, считай, я тебе премию за старательность сделала. Ещё талонов на еду отсыпали, но, опять же, если в общественной городской столовой отовариваться — придётся кашу жрать, которая мясо только во сне видела. Своих-то мэрия хорошо кормит, а меня привыкли то там, то тут видеть: своей точки питания нет, вот и хожу по чужим, благо, доступ позволяет. Вот и тебя подкормлю.
— Это будет очень кстати! — искренне поблагодарил я. От утреннего сэндвича давно остались одни воспоминания.
— Сюда, — арсенал очень сильно напоминал бетонное основание внешнего периметра города: такая же невысокая бетонная стена, на крыше и вовсе трава растёт, и все въезды ведут под углом вниз. В один из таких моему ТТП-6-У пришлось нырнуть.
Под землёй нас снова встретили голый бетон и тусклые жёлтые лампы накаливания, разве что ворота сохранились цельнометаллические, явно «родные», ещё довоенные. Из них сотрудник арсенала выкатил для меня специальную тележку, на которой лежали снаряды в гильзах. Не латунных, а из тонкой оцинковки, но, видимо, для сельской местности сходило и так.
— Сигнально-зажигательный, — прокомментировал кладовщик специально для меня, показывая на тонкое красное кольцо-метку на гильзе. — А с белой меткой — охотничьи.
— Простите? — мне показалось, что я ослышался. — Какие?
— Дробь, стальной шар пятнадцать миллиметров, жестяной контейнер с воздушным раскрытием, — тоном «вот послали же боги дебила» старательно пояснил мне он. — У тебя гладкостволка сто двадцать два миллиметра, разрыв контейнера происходит на ста, эффективное расстояние поражения, таким образом, до пятисот метров. Но если хоть один шар попадёт, то носорогу или малому мамонту и на тысяче поплохеет, по живой плоти гидродинамический удар в двух случаях из трёх вызывает шоковое состояние. Против ящериц, особенно с кожным псевдоскелетом, конечно, похуже будет. Ещё вопросы?
— Н-нет, — открестился я, пытаясь переварить уже услышанное.
Ч-чёрт. Да тут без танка реально за околицу не выйти. Блин.
Глава 7
Столовая в бункере вызвала у меня дикий приступ дежавю. Чистые, но сильно потёртые пластиковые подносы, тусклых пастельных тонов, чуть надколотые тарелки, чашки и блюдца, столовые приборы из алюминиевой выштамповки. Стойки, вдоль которых предполагалось двигать поднос и выбирать первое, второе и салат, давным-давно пустые. Толстые поварихи в не очень белых халатах и дурацких шапочках, наливающие и насыпающие «что есть, то и жрите». Зато предлагающие на выбор компот или чай. Да и само помещение: стены из пиленого ракушечника, на них — напрочь выцветшие плакаты о вкусной и здоровой пище. Бывал я в таких заведениях, что словно в нафталине дожили от позднего брежневского застоя до настоящего времени!