Пандемия
Шрифт:
– За мной кто-то следит. Отсиживаюсь у подруги. Я ей все рассказал. У нее есть записи наших прежних разговоров. Если это ты… обыскивал мою квартиру и со мной что-нибудь случится, она сообщит в органы.
– Я понял. Поверь, я тебя не трону. Я сам жертва.
Опять пауза.
– Где? Во сколько?
Десмонд прикинул несколько вариантов. Он устал, а к встрече следовало хорошо подготовиться.
– Завтра в полдень, у Бранденбургских ворот. Стой в туристической зоне, держи в руках плакат «Турфирма „Зеркало“ – цена по договоренности». Надень синий бушлат,
– Ты хочешь устроить встречу в общественном месте?
– Так надежнее. Телефон оставь дома. Приходи один. Без оружия.
Собеседник негодующе фыркнул.
– И это говорит человек, которого разыскивают за убийство!
– Факт розыска не означает подтверждения вины. Хочешь получить ответ – приходи завтра на встречу.
– Хорошо.
Дав отбой, Десмонд начал готовиться, продумывая каждую мелочь, стараясь предугадать любую неожиданность. Если правильно разыграть партию, можно, наконец, выяснить, что происходит.
Глава 10
Закончив вечерний обход, доктор Элим Кибет вернулся в кабинет, снял застиранный белый халат и сел писать сообщение в Министерство здравоохранения Кении.
Получателю сего.
Наше положение ухудшилось. Я вновь призываю вас как можно быстрее прислать помощь.
Американец, прибывший утром с симптомами пока еще не установленной геморроидальной лихорадки, умер. У нас нет нужного оборудования, чтобы произвести вскрытие или обработать останки. Я попросту опечатал помещение и запретил в него заходить.
Смерть больного сильно огорчила его спутника. Что более тревожно – у этого молодого человека, чье имя Лукас Тернер, поднимается температура. Она достигла 38°. Боюсь, она будет расти и дальше, и вскоре проявятся симптомы, похожие на те, что были обнаружены у его покойного товарища.
Я веду подробное описание наблюдений и проинструктировал персонал каждый час делать по одному фотоснимку. Честно говоря, ведение документации о заболевании – все, что я сейчас в состоянии делать. Я также потратил немало времени, чтобы зафиксировать подробности путешествия двух американцев, в том числе мест, которые они посетили, и лиц, с которыми они общались. К тому же я расспросил Лукаса о том, как проявлялись симптомы у его друга. Надеюсь, это поможет эпидемиологам, расследующим данную вспышку. Я вышлю записи, как только у меня появится свободное время.
Пациент-англичанин, которого привезли из аэропорта, по-прежнему в критическом состоянии. Вряд ли он доживет до утра.
Вдобавок мы столкнулись с новым кризисом – нехваткой персонала. Придя сегодня утром, я обнаружил, что на работу не вышло больше половины сотрудников. Как я уже упоминал, у нас нет снаряжения, чтобы ухаживать за такими пациентами. Я велел медсестрам надевать защитные халаты, бахилы, маски, очки и две пары перчаток, но боюсь, что этих мер недостаточно. К тому же запасы средств личной защиты скоро закончатся.
Прошу вас еще раз…
– Доктор Кибет! – крикнул
Через несколько секунд дверь распахнулась. Медработник стоял, согнувшись пополам, уперев руки в колени и тяжело дыша.
– Прибыли новые зараженные, – с трудом выговорил он.
Элим схватил халат, и они вдвоем побежали в приемный покой. На пороге Элим остановился как вкопанный, не веря своим глазам.
Десять человек, сплошь местные жители, очень больные. Одежда покрыта пятнами пота и рвоты. На него смотрели налитые кровью глаза с пожелтевшими белками.
Медбрат вынул градусник изо рта ближайшего пациента и повернулся к Элиму:
– Сорок градусов!
Эпидемия перекинулась на местные села. Элим с ужасом понял, что не сможет им помочь.
Глава 11
Когда борт набрал высоту, Пейтон вытянулась на нескольких креслах сразу, пристегнулась ремнями и заснула.
Накануне ночью удалось поспать только четыре часа, весь последующий день прошел в суматохе. И все же она включила будильник всего на полчаса Очередная задача требовала свежих, не пытающихся отключиться мозгов.
Самым, пожалуй, ценным ее навыком, приобретенным за годы работы в ЦКПЗ, было умение быстро засыпать где угодно. Эпидемиолог оттачивала его годами. Главный враг сна – мысли. Когда Пейтон вступала в схватку с эпидемией, ее ум не останавливался ни на минуту, мысли лезли в голову одна за другой. На втором году командировок она освоила метод засыпания, которым всегда с тех пор пользовалась. Когда наступало время отдыха, она закрывала глаза, приказывала уму не думать и сосредоточивала внимание на дыхании. При этом втягивала воздух животом, а не грудью, на каждом выдохе переводила внимание на кончик носа, обдувая его свободно и равномерно выпускаемым воздухом, и вела счет вдохов-выдохов. Ей редко приходилось считать дальше сорока.
Когда в кармане зазвенел сигнал будильника, женщина поднялась и сделала несколько легких упражнений.
У Пейтон была возможность лететь самолетом скорой помощи, а не военным транспортником. Она променяла комфорт на возможность остаться со своей командой. Работа не прекращалась даже в полете. Пейтон настояла, чтобы свободные места на медицинском самолете заняли три работника ЦКПЗ старшего возраста. Им предстояло действовать в Найроби на вспомогательных ролях; все трое лично явились поблагодарить за предоставленные удобства.
Эллиот тоже решил лететь самолетом ВВС. Внутри имелся большой грузовой отсек и отдельная зона для пассажиров, где двенадцать рядов кресел располагались по центру и еще два – по бокам. Перед рядами кресел находился большой простенок с лекционной доской и двумя узкими проходами по обеим сторонам.
Доску скорее всего использовали для инструктажа личного состава боевых подразделений и постановки боевых задач. От Пейтон требовалось практически то же самое. Случайный наблюдатель действительно мог бы спутать ее отряд с группой «морских котиков», готовящихся к забросу в тыл врага.