Паника-upgrade. Брат Бога
Шрифт:
– А в чем тогда роль Древних?
– Они – как часть Госпожи в этом мире. Они принадлежат только ей. Принадлежали, – поправился он. – Пока не было меня.
– Госпожа – из другого мира? – спросил Тенгиз.
Анк расхохотался.
– Ну ты и сказал! Будь она из другого мира, как могла бы она давать жизнь этому?
– Но она – другая. Не такая, как…
– Как ты? Это верно.
– Но я хочу знать, что она из себя представляет! Ты можешь рассказать мне, кто она такая?
– Могу. Но ты не поймешь. Слова – только
– А ты все-таки попробуй, – улыбнулся Тенгиз.
– Разве что притчами, – Анк тоже улыбнулся. – Или мифами. Помнишь миф о Змие и Еве? О рае, в котором люди были счастливы, пока некто нехороший не подсунул им запретный плод? В раю, как ты помнишь, было очень хорошо. Однако, в отличие от животных, разумные существа не могут удовольствоваться тем, что есть. Когда счастье становится нормой, им хочется большего. В этом Древние мало отличаются от Детей Дыма. Им предложили запретный плод – и они с готовностью его слопали. Райский источник высох. И началась борьба за выживание. И Древние ее проиграли. Может быть здесь, на острове, живут последние…
– Может быть? Значит, где-то еще могут жить и другие такие же? – спросила Лора.
– Не обязательно – такие же. Древние – это ведь воплощение Госпожи. А Госпожа – это основа жизни. А жизнь в разных местах этой порядком загаженной планеты – тоже разная. Так что где-нибудь на Южном полюсе Древние могут быть чем-то вроде пингвинов.
– Ты шутишь? – уточнил Тенгиз.
– Только отчасти. Но одно я могу сказать точно. Здесь – особое место.
– Потому что здесь Госпожа обладает Властью?
– Здесь есть я!
– И что дальше? – осторожно поинтересовалась Лора.
– Я верну миру его Сад! – твердо сказал Анк. – Скоро я стану достаточно силен для того, чтобы Соединить Имена. И всё изменится. Уже изменилось.
– Что изменилось? – спросил Тенгиз.
– Многое. Ишфетту больше нет. То, что было Хаосом, стало Законом. Иллюзия стала реальностью, придуманный мир – миром настоящим. Дети Дыма утратили Истину. Они служат мертвому, и мертвое дает им все необходимое. Отныне они творят не мифы, а высокие технологии. Мертвое. А власть над мертвым принадлежит мне. Ничто в этом мире не может противостоять нам, брат!
– Нам? – удивился Тенгиз.
– В тебе ведь тоже кровь Древних, брат. Наша кровь.
Тенгиз покосился на Лору. Девушка слушала очень-очень внимательно.
– Но я – человек, – возразил молодой человек не слишком уверенно.
– Да, – согласился Анк. – Пока.
– И что же ждет нас, Детей Дыма, когда ты станешь править? – перебила Лора. – Если тебе удастся всё… провернуть?
– Я еще не решил, – сказал Анк. – Но если ты будешь хорошо себя вести, то мы с братом подыщем тебе какое-нибудь славное местечко.
«Он меня дразнит!» – подумала девушка.
«Ее ждут неприятности!» – забеспокоился Тенгиз.
Тот-Кто-Пришел пристально смотрел на Лору… И не понимал,
Она была всего лишь самочкой. Примитивной самочкой из Детей Дыма. Но Анк не мог проникнуть в нее. Она была вне его власти. Анк не понимал, что за сила противостоит ему. Эта сила была вне девушки. И она была сродни той силе, что мешала его брату соединиться с Древними. С этим надо разобраться. Лора могла бы ему помочь… Но не станет.
«Что ж, – подумал Тот-Кто-Пришел. – Что ж, тем хуже для нее».
– Маленькая Прыгунья возвращается, – сказал Анк.
Девочка-Древняя возникла над краем обрыва, оттолкнулась и, пролетев почти двадцать метров, упала на спружинившие ноги.
– Вот, – сказала она, протягивая Анку сомкнутые ладони. – Ты просил.
Сын Древней поднялся и вышел из тени на лунный свет.
Взяв то, что принесла Маленькая Прыгунья, он что-то прошептал, а потом протянул Тенгизу и Лоре по одному довольно крупному яйцу, темному, с черными пестринами и пятнами, сгущавшимися к тупому концу.
– Выпейте их, – сказал он.
– И что будет? – поинтересовалась Лора.
– Мне будет приятно, – ответил Анк.
И, надкусив, быстро высосал содержимое своего яйца.
Первый раз Тенгиз увидел, как Анк что-то ест.
Тенгиз нащупал острый камешек и пробил отверстие в толстой скорлупе.
Лора пожала плечами.
– По крайней мере, до меня его никто не ел! – заявила она и проглотила содержимое скорлупы. Яйцо на вкус оказалось так себе. И вдобавок пахло рыбой.
Девушка подошла к месту, куда Жилов высыпал фрукты, нащупала банан.
– Тенгиз, – сказала она, зевнув. – Может, пойдем спать?
– Спите здесь, – предложил Анк. – Песок теплый и мягкий. И я не стану вам… мешать. Здесь вас никто не потревожит, – добавил он со значением. – Потому что здесь буду я.
Глава двадцать вторая
Последний бой лейтенанта Веерховена
Веерховен глядел на черный силуэт Таррарафе. И на желтый шар луны, висящий, казалось, прямо над головой масаи, сжимавшего румпель. Таррарафе уверенно направлял их суденышко, ориентируясь по ослепительной звездной сыпи. Вот только вряд ли они делали больше двух узлов. Ветер совсем ослабел и грозил перейти в полный штиль…
Глаза Веерховена слипались.
Масаи закрепил румпель и поднялся. Он казался очень высоким, почти великаном. Ни слова не говоря, африканец бросил к ногам Рихарда спальный мешок и одеяло из верблюжьей шерсти.
И снова вернулся на корму, к румпелю.
Рихард сложил мешок вдвое и расстелил на деревянном настиле между скамьями. Тень паруса заслонила луну и большую часть звездного неба. Рихард завернулся в одеяло и мгновенно уснул.
Когда он проснулся, вокруг было совершенно темно. Луна ушла. Остались только белые звезды, вышитые на черной парче неба.