Парализованная жена генерала дракона
Шрифт:
— Мадам! Сейчас! Одну минутку! — слышался голос лакеев, а меня подняли и понесли в дом.
Запах чужого дома ударил в нос, а я пыталась понять, чем пахнет здесь. Судя по запаху, здесь идет просто непримиримая война с сыростью. Пахло средством для мойки полов и стен. Холл был небольшим, довольно скромным. Даже фамильные портреты на стене чувствовали себя как в коммуналке, пытаясь потеснить друг друга. Люстра уже потеряла роскошный блеск и теперь свисала с потолка унылой памятью о том, как освещала роскошь визитов.
— У меня тут скромно, — послышался
— Спасибо, — кивнула я, осматривая незнакомые стены коридора.
— Твоя комната самая светлая, — заметил дядя с улыбкой. — Она мне всегда нравилась.
— Спасибо, — прошептала я, будучи тронутой до глубины души.
Комната, в которую меня внесли, действительно казалась очень светлой. Конечно, она была не такой роскошной, как та, в которой я лежала раньше, но я была рада и этому.
— Сейчас тебе принесут бульон с яйцом, чтобы ты окрепла и набралась сил, — заметил дядя, глядя, как меня разместили. Позади дяди маячила служанка. Довольно миловидная и явно молодая.
— О, мы так рады, что вы дома, — заметила она с улыбкой.
— Теперь Лили будет ухаживать за тобой, — заметил дядя, улыбнувшись. — Прости, я так растерялся. Все время боюсь, что что-то не сделал!
— Нет, нет, — заметила я. — Все в порядке. Мне здесь… очень нравится. Очень уютно!
— Ну и хорошо! — кивнул дядя, удаляясь. — Завтра мы с тобой поедем к королю. Ты все ему расскажешь. Я уверен, что твой муж будет наказан!
Я вздохнула, рассматривая новую комнату. Мне тут же внесли бульон, а я обрадовалась приятному запаху.
— Не надо, я вас сама покормлю, — улыбнулась Лили. — Мне не сложно.
Я уж было подняла руку, но тут же опустила ее, видя, как Лили набирает ложку и дует на нее.
Тарелка была съедена за десять минут. Я чувствовала, что меня начинает клонить в сон.
— Может, вам что-то почитать перед сном? — спросила Лили. — Я могу принести книгу! Вы какую хотите?
— Эм… Любую, — улыбнулась я. — Мне все интересно.
— Тогда я за книгой, — кивнула Лили, выходя из комнаты.
Звуки нового дома казались мне непривычными, но я прислушивалась, слыша, как завывает ветер в каминных трубах. Мягкая перина, бульон с яйцом, книги — разве не это счастье?
Я чувствовала, как моя ненависть постепенно угасает. Нет, она еще была во мне, но не такой яркой и обжигающей, словно жизнь подула на горячую ложку и остудила мой пыл.
— Вот моя любимая! — заметила Лили, присаживаясь в кресло. Скрипучее старое кресло, уютная постель, графин с водой возле кровати и книга. Разве я не заслужила этого после стольких дней мучений?
— … Как вы посмели, Лаура! Моя дорогая жена! — послышался голос лорда Рэндвилда. — Пока я на охоте, ты наставляешь мне рога! О, Фредерик! Воскликнула Лаура, а ее любовник тут же скрылся. Прошу тебя, не злись! Он знал о том, что ты пять лет назад планировал заговор против короля! И заставил меня стать его любовницей, иначе он скажет обо всем королю и тебя ждет эшафот! Я делала это только ради
Я чувствовала, как начинаю дремать. Сладкая дрема окутала меня, словно одеяло, и я уснула. Лили закрыла книгу, которая называлась «Сто одна ложь леди Рэндвилл», и погасила свет.
Проснулась я от того, что скрипнула дверь. По привычке я подумала, что это муж, но, увидев незнакомую комнату, тут же успокоилась.
— Эдвард! Я устала! — послышался далекий женский голос с явными нотками раздражения, а я прислушалась. — Это просто выматывает! Сидеть с ней целыми сутками! Мы на такое не договаривались! Я не сиделка! Я горничная!
Глава 51
— Потерпи, мой ягненочек, — послышался умоляющий голос дяди.
Я с трудом разбирала слова. Непривычные скрипы старого чужого дома сильно мешали мне. Многие недооценивают хороший слух тех, кто прикован к кровати. Но привычка подслушивать чужие разговоры у меня осталась.
— Потерпи чуть-чуть… Мне нужно, чтобы девочка получила развод.
— Так ты мог сразу сунуть ей документы, — послышался недовольный голос. — Я и так ухаживала за ее теткой! У меня эти больные поперек горла стоят! То подай, то принеси, то разговором развлеки! Хорошо, что тетка на этом свете не сильно задержалась, благодаря вам! Иначе бы я сошла с ума! Поэтому я бы хотела, чтобы побыстрее!
Так вот кто убил тетушку, к которой ездила Люси. Дядя нанял ей сиделку — горничную Лили, и они вдвоем обеспечили меня наследством.
— Нет, она должна убедиться, что все в порядке, — спорил дядин голос. — Тогда я принесу ей документы на развод и оформлю опекунство. Благо, у нее работает правая рука. Какую-нибудь закорючку она поставит. С этими бумагами я еду к королю, рассказываю, как с ней ужасно обращались, и король потребует ее к себе. Там она должна рассказать, как ей было ужасно в доме мужа и как чудесно в доме дяди.
— Не проще ли было дождаться, чтобы он ее убил? — спросила Лили с явным раздражением.
— Тогда все денежки останутся у мужа. А ты останешься без платьев! — заметил дядюшка. — Так что делай то, что должна. И, прошу тебя. Ты — сама любезность! Пока что ты сама любезность. Потом мы решим, что с ней делать.
— Ты хочешь нанять ей потом сиделку? — спросила Лили.
— Сиделки нынче дорогое удовольствие, — заметил дядя. — А мне нужно погасить кое-какие долги. Так что проще будет, если она вдруг, не пережив всех потрясений, умрет у любящего дядюшки на руках. Истощенная, измученная собственным тираном-мужем.
— Может, тогда лучше не спешить? — спросила осторожным голосом Лили.
— О, нет! Если она проживет еще месяц-другой, то мы не сможем свалить ее смерть на генерала! — заметил дядюшка. — А так, я ее вызволил, привез, но она была так слаба, так измучена, что умерла в течение нескольких дней. Ах, если бы я спохватился раньше! Но я был уверен, что у них счастливая семья! Все, иди, мой ягненочек. Помни, ты — сама любезность!