Пауки и иерархи
Шрифт:
Судя по лицу Таллиса, ему очень хотелось обвинить советника во лжи, но учитывая, что все говорилось под ментальным давлением, сделать этого он не мог.
Ну что ж, по крайней мере одной тайной стало меньше — я понял, кого именно Госпожа Магия рекрутировала. Значит, тот безумный бродяга тоже владел даром этера. Уж не дар ли свел его с ума? Или бродяга был таким изначально?
— По какой причине Госпожа Магия пожелала, чтобы ты взял с собой Рейна аль-Ифрит? — продолжил Таллис.
Советник пренебрежительно скривился.
—
Мне показалось, что вдалеке кто-то укоризненно прицокнул языком.
— Любопытно, — сказал Таллис, и камень на его пальце запылал еще ярче. — А что планировал сделать ты сам, когда получил ее распоряжение? Я имею в виду, с юным Рейном.
Советник дернулся.
— Госпожа Магия запретила причинять ему вред, — выдавил он.
— Но ты желаешь этот запрет обойти? — Таллис поднял брови.
— Да… Речь шла только о прямом вреде. Существует много других способов избавиться от человека. Но я еще не придумал конкретный…
— Почему ты желаешь от него избавиться?
Верхняя губа советника поднялась почти в зверином оскале.
— Потому что он аль-Ифрит. Я ненавижу всех аль-Ифрит! Потому что он мне мешает, лезет не в свое дело, портит мои планы. И, самое главное, потому что он стал опасен для моего императора!
Уже опасен? А еще летом советник утверждал иное. Или до него дошли мои рассуждения о беженцах и о роли его величества в их бедственном положении?
Что до планов советника подстроить мою смерть, то меня это нисколько не удивило. Мы бы постарались убить друг друга еще в теневом поместье чернохвостой Лисы, если бы Госпожа Магия не вмешалась…
И, кстати, в свете наших столь «дружеских» отношений — почему советник до сих пор не сказал ничего, что могло бы всерьез испортить мне жизнь? Не считать же ту мелкую подначку, когда он обвинил меня в трусости.
Нет, я имел в виду серьезные вещи, самой опасной среди которых стал бы рассказ о моем происхождении от Белого Паука, ныне покойного Верховного Дана демонов. Скажи советник об этом, и мне не осталось бы иного выхода, кроме как провозгласить себя посланником Пресветлой Хеймы и надеяться, что второе откровение затмит первое.
Несмотря на допрос под ментальным давлением, советник сохранил достаточно своей воли, чтобы вести разговор так, как ему хотелось. Пожелай он, уже все бы рассказал.
Пока мне пришла в голову только одна причина, по которой советник мог промолчать о моем происхождении — в будущем он планировал меня этим происхождением шантажировать…
Таллис некоторое время молчал, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
— Значит, Госпожа Магия запретила тебе причинять вред Рейну аль-Ифрит, но ты все же собирался рискнуть ее гневом?
Советник опять дернулся.
— Госпожа Магия лезет не в свое дело! — вырвалось у него, и теперь, я был готов поклясться, свои слова
Женский голос возмущенно фыркнул, а потом часть потолка — прежде абсолютно целая, покрытая чудесными фресками — полетела вниз, прямо на голову советника.
В последний момент он успел вскинуть руку, ставя щит — но самый крупный обломок пробил этот щит, будто того и не было, и ударил его по голове… И, расколовшись на несколько частей, упал на пол.
Советник остался стоять где стоял, кипящий от ярости, только теперь волосы у него были запорошены белой пылью, а по лбу начала стекать тонкая струйка крови — от пореза острым краем обломка.
Крепкая у него черепушка — подумалось мне…
Женский голос хихикнул, а потом заявил: «Скажи этой бестолочи, что я о нем же забочусь! И пусть со старшими ведет себя повежливей».
«Но я не…» — попытался я возразить, однако Госпожа Магия решительно перебила:
«Скажи-скажи. Нечего скрытничать. Может, я еще что-то важное через тебя передам».
Я прокашлялся — все с таким изумлением смотрели то на потолок, то на советника, что отреагировали на звук не сразу — и произнес:
— Верховный магистр, прошу прощения, но Госпожа Магия только что заговорила со мной и велела передать ее слова господину советнику. Сказала, что она о нем же заботится, и чтобы он вел себя со старшими повежливей…
Теперь все взгляды обратились на меня.
— Сама Госпожа Магия? — недоверчиво уточнил Таллис.
— Да, — я кивнул.
— А можем мы убедиться в том, что это действительно она? Люди с даром этера способны общаться с духами мертвых, а те порой лгут и притворяются.
«Я могу превратить тут кого-нибудь в химеру, — радостно предложила Госпожа Магия. — Кого-нибудь, кроме этой бестолочи, конечно. Он мне слишком дорог».
«Не надо никого превращать!» — сказал я быстро.
— Рейн? — поторопил меня Таллис.
— Прошу прощения, верховный магистр. Госпожа Магия только что предложила в качестве доказательства превратить одного из присутствующих в химеру, но я отказался…
«Потому что ты зануда и не понимаешь настоящего веселья, — пробурчала Госпожа Магия у меня в голове. — Ладно, сейчас я придумаю что-нибудь другое!»
— Подожди! — вырвалось у меня уже вслух, но женский голос лишь снова хихикнул.
Пол мелко задрожал, а потом каменные плиты, которыми он был выложен, пришли в движение, начав закручиваться спиралью. При этом движение камня каким-то непостижимым образом не сбивало с ног людей, которые на плитах стояли.
Иллюзия?
Спираль начала вращаться еще быстрее, а потом ее однотонный серый цвет вдруг расцвел яркими красками.
И все остановилось. Теперь спираль, выложенная из золота, серебра и драгоценных синих камней, разворачивалась от центра к стенам зала, слабо мерцая.