Перепутанное свидание

Лав Агата

Впрочем, их перекошенные лица и коктейль из тошнотворных запахов, которым раз за разом дышат прямо в лицо, быстро превращаются в рутину, я перестаю брезгливо кривиться и реагировать на каждый толчок. Перепившие и агрессивные, они сливаются в бесконечный поток. Чертов конвейер.

Иногда мне тоже достается, в одну из ночей я заработал шрам от ножевого. Лезвие обожгло под лопаткой, когда я пытался отпихнуть от себя самого активного, который вздумал переставить все стулья в зале одним рывком. Помощь подоспела вовремя, и нож выбили из пьяной руки, а меня отвели в сторону. Удар вскользь лишь рассек кожу, залив всю спину кровью.

Повезло, одним словом. Но в мозгу что-то щелкнуло, и я никогда больше не бросался, не глядя. Здесь всё серьезно, по-взрослому, без всяких овертаймов и переигровок.

Нечетный мелькает перед глазами постоянно. Он объезжает клубы каждый день, и «Пиранья» третья в его списке. Я быстро уяснил, что он правая рука Марка, и что их бизнес бешено развивается. Обрывки чужих разговоров, детали и наличие мозгов позволили сложить общую картину, и я смекнул, что ребята, которым я задолжал, пыль у дороги по сравнению со старшим братом.

Остается понять, чего хочет Марк от меня?

В коридоре толпятся девицы в ярких скудных одеждах, но высматривать нет смысла, Яна сегодня отсыпается. Наши странные пересечения множатся, пустые беседы и подколки, улыбки и усмешки, в благодарность за Севера я иногда называю ее «элиткой», на что она недовольно фыркает. Но она ведет в счете, я ведь держу руки при себе и завязал даже с намеками, хотя чаще вижу ее почти голой, чем иначе.

Я смотрю иногда, как она танцует. Извивается и манит, сжимает умелыми руками металлический шест, плотно обхватывает его бедрами, выгибается чертовски плавно. Только оказалось, что обменяться с кем-нибудь глупыми шутками посреди гадкого денька — ценность не меньшая, чем отличный секс.

Я толкаю заднюю дверь и спускаюсь к парковке. Нужно забрать коробки из фургона, но меня отвлекают, когда рядом паркуются две машины. Блестящие черные лэнд роверы встают у лестницы, и из первого выходит Марк. Я вижу его впервые после той встречи, когда на моих коленях сидела Яна. «Пиранья» считается клоповником, и босс почти не показывается здесь.

— Найди Нечетного, — бросает он распоряжение кому-то, после чего переводит взгляд на меня.

Я решаю повременить с разгрузкой.

— Еще живой? — шутливо бросает Марк.

— Пока да.

Марк подходит вплотную и осматривает меня с ног до головы, медленно и придирчиво.

— Нечетный сказал, чтобы я не лез к тебе, — добавляю я.

— Но у тебя есть вопросы.

— Сколько еще?

— Переутомился?

Издевка удается ему лучше всего. Я даже верю на мгновение, что стою здесь в белых перчатках, которые панически боюсь запачкать.

— Я имею право знать.

Марка передергивает, и он обдает такой злостью во взгляде, что мне сразу становится понятно, я выбрал недопустимые слова.

— Ты так и не запомнил, — Марк качает головой, — не уяснил.

И он поднимает руку, подзывая ребят, что застыли у машин. Двое мужчин тут же оказываются рядом. Меня сбивают с ног мастерской подсечкой, опрокинув к колесам фургона. К ботинкам Марка, если точнее.

— Хочешь посчитать сколько? — снова говорит Марк. — Хорошо. У тебя есть деньги, так? Есть связи.

Он замолкает, и мне приходится кивать, соглашаясь.

— Но ты бежишь, сломя голову. И бежишь ко мне...

— Если бы я знал...

Меня обрывают хлестким ударом по лицу. И отмашка босса не понадобилась.

— Я скажу тебе сколько, — Марк склоняется и хватается

за мое плечо. — Четыре трупа и пять пакетов. Только из-за того, что ты неправильно крутанул руль и спрятался, как крыса.

Я знаю без него, какие ужасные дела натворил. Но он специально напоминает и подвешивает звонкую паузу, чтобы я запомнил каждое прозвучавшее слово. После чего брат выставляет руку вперед и взглядом показывает, что ждет, когда я ухвачусь за нее. Я зло вцепляюсь в широкую ладонь и рывком поднимаюсь на ноги.

— Видел когда-нибудь трупы?

— Нет.

— Мерзкое зрелище, поверь. Там еще и девушка, — Марк изображает вселенскую скорбь. — И все на тебе.

— Сколько таких на тебе? — я не сдерживаюсь, расслабленный хозяйский тон брата зверски раздражает.

Марк смеется.

— Я-то свою вину знаю. А ты бредишь сроками, думаешь вернуться куда-то.

Глава 39

Охранник останавливается рядом, и я по одному паршивому запаху одеколона понимаю, что это Стас. Я ни с кем не общаюсь в клубе, игнорируя заведенный порядок, что девочки частенько отдыхают с охраной и даже находят себе парней в их мускулистых рядах. Я хочу, чтобы работа оставалась работой и только.

— Босс приехал, — бросает Стас лениво.

На него можно смотреть с ненавистью, можно с презрением — ему плевать. Он будет стоять рядом и болтать. Он меня вообще за человека не считает, просто дырка, которая ему не дает и которую надо как-то дожать.

— С Севером трет на парковке, — добавляет Стас и косится на меня с любопытством.

Я же отвлекаюсь на имя, которое он назвал. Мне нравится, что новенького все зовут именем, которое я придумала для него. Хватило двух недель, чтобы прижилось, хотя вокруг него вообще стоит завеса таинственности. Я ничего не могу понять, да и спросить не у кого, ведь я ни с кем не общаюсь… За общение здесь слишком много просят взамен, а понятие дружбы в грязных стенах подобных заведений отсутствует как класс.

— Интересно? — не отстает Стас и пробует придвинуться ближе, но я молча отступаю по коридору.

Я догадываюсь, что на него нашло. Я вскользь спросила о Севере у одной девицы с другой смены, и видно мой интерес дошел до Стаса. Мне действительно тяжко, Север ведет себя странно — дружелюбно и ласково со мной, и какого-то черта работает на входной рамке, раздавая то поклоны угодным, то синяки неугодным. Я едва сдержала нервный смешок, когда впервые увидела его в фирменной футболке вышибалы. Хлопковая футболка за три копейки “отлично” смотрелась с джинсами Philipp Plein. А к его сытому лицу хозяина жизни “отлично” подходила должность швейцара.

Что он делает здесь? На самом дне? И почему делает вид, что мы можем общаться на равных?

— Яночка, я могу рассказать, откуда взялся новый паренек…

— За минет?

— Ты читаешь мои мысли.

Я смотрю на него как на недоумка и, наконец, дожидаюсь, когда освободят гримерку. Я проскальзываю мимо Стаса и захлопываю дверь перед его носом. Он банальный и одноклеточный, я даже не опасаюсь его, потому что четко вижу все угрозы, исходящие от него.

А вот с неизвестностью другое дело, и поэтому я нервничаю из-за Севера. Я боюсь проглядеть момент, когда он вдруг станет другим. Когда он наиграется и станет таким, каким должен по статусу. Ведь этот момент наступит, по-другому в моей жизни не бывает.