Петрикор

Берг Ирада

Когда Жорж подходил к заведению, Лика уже стояла у входа. Смотрела вдаль и курила, элегантно отставив руку, как декадентка. Даже не заметила, как он подошел.

– Вот так новость! Ты что – опять закурила? – Жорж поцеловал ее в щеку и потянулся за пачкой.

– Надоело изображать здоровый образ жизни. Он точно не для меня.

– Ты же вроде решила бросить. Сколько не курила?

– Четыре месяца.

– Ну и зачем тогда начала? Тебе ведь особенно вредно… Хотя и сама знаешь.

– Нина Симон курила всю жизнь, что не помешало ей стать великой певицей.

–

Трудно поспорить. Но ты все же бросай!

– Отстань. Мне хреново! Пришлось три маски на лицо делать, чтобы люди не испугались.

– Да я вижу, что ты зареванная. А что случилось-то?

– Миша меня бросил…

– Ой, не придумывай. Я знаю Мишу – он тебя безумно любит!

– Вот тут ты ошибаешься. Он мне сегодня звонил. А до этого на два дня телефон отключил: я чуть с ума не сошла. И вот сегодня утром «обрадовал»: мол, изменил мне и больше не любит. Ладно, пойдем репетировать, а то я сейчас опять разрыдаюсь. А может, мне выпить?

– Не вздумай. Еще хуже будет.

– Хуже точно не будет. Ты хоть понимаешь, что он мой первый и единственный мужчина?! – Лика заплакала, и тушь, которую она так старательно наносила на ресницы, потекла чернилами по щекам.

– Лика… Ну не надо. Не делай скоропалительных выводов!

– Скоропалительных? Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Не беси меня! У тебя что – мужская солидарность включилась? Или он тебе что-нибудь рассказывал? Давай уже, говори правду.

– Какую правду, Лик. Я знаю Мишу и его отношение к тебе. Ну и денек. Меня сегодня Ксюша тоже с утра пилила. Слушай, а давай напьемся после концерта? Поговорим, как в старые добрые времена.

– Ну, я-то с радостью. Это ты человек семейный.

– Я уже взрослый мальчик. Так что решу сам.

– Тогда пошли. Там нас Марик ждет. – Лика промокнула салфеткой мокрое от слез лицо.

– А Семен еще не пришел? Меня, честно говоря, такое отношение утомляет. Сколько можно в эти дурацкие фокусы с телефоном играть? Взял бы тогда себя помощницу, чтобы дела решала. Ну, серьезно: невозможно уже!

– Брюзга! Ты идешь? – Лика обняла Жоржа.

– Слушай, я сейчас приду. Выкурю сигарету и приду. Мне надо немного успокоиться.

– Ладно. Пойду осмотрюсь и приведу себя в порядок.

Жорж достал телефон, нашел в контактах «Миша друг» и нажал.

– Привет!

– Привет, старик! Ну, ты как там?

– Хуже, чем я думал. Это просто ад какой-то. После химии совсем хреново стало. Не уверен, что выдержу. Как там Лика?

– Ох, старик. Она любит тебя! Может…

– Нет, я все решил. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы она видела меня таким.

– Но ведь она имеет право сама выбрать.

– Я сказал тебе и надеюсь на твою порядочность. Для меня так лучше.

– А для нее?

– Для нее в первую очередь. Давай не будем продолжать. Поддержи ее, пожалуйста.

– Ты точно решил?

– Точно… И прошу тебя…

– Старик, давай поговорим?..

– Слушай, я сейчас не могу. Понимаешь, просто не могу. Пока…

Зал оказался даже больше, чем они предполагали.

Человек на сто двадцать, да еще и с хорошей акустикой. Их встретила стройная девушка-администратор.

– Меня зовут Нина, – с чувством собственного достоинства произнесла она. – Все билеты проданы.

– Прекрасно, что в наше время люди еще слушают джаз! Значит, будем играть при полном зале. Это всегда приятно.

– Наш шеф сам в детстве на трубе играл. Кстати, он сегодня тоже будет. Хотел вас потом пригласить на ужин. Он слышал вашу игру в «Шляпе».

– Отлично. Поужинать за счет заведения? Мы всегда за. Только давайте сначала сыграем. А то я перед концертом сильно нервничаю.

– Нервничаете? – Нина удивленно посмотрела на Жоржа. – У вас же такой опыт.

– Настоящий артист всегда переживает перед концертом, а иначе он труп.

– Вам приготовить кофе? – приветливо предложила Нина.

– Было бы здорово!

Жорж интригующе улыбнулся – как он умел, когда хотел выглядеть неотразимым. А Лика подумала, что в сущности все мужчины одинаковы – не способны хранить верность…

Через пару минут подтянулся Семен: ни с кем не поздоровался и сразу же сел за рояль. Вполне в его манере.

Федор пришел чуть позже. Заснул на час днем и проспал.

Наконец-то все были в сборе…

– Ну, с чего начнем? – Федор включил свою знаменитую улыбку.

– Давайте с Feeling Good! – Лика выглядела уже совсем по-другому, словно оставила все свои переживания вместе с выкуренной сигаретой.

– Почему бы и нет? – подхватил Жорж. – Поехали!

Лика обхватила руками микрофон и закрыла глаза…

It’s a new dawn,It’s a new day,It’s a new lifeFor meAnd I’m feeling good… [21]

…и начала творить свой джаз. Она пела про страсть… Про боль… Про нестерпимо высокую любовь… Про невозможность жить без музыки. Она творила свой мир – особенный, яркий, словно конфетти из неожиданно возникшего салюта.

21

«Это новый рассвет, новый день, новая жизнь для меня, и я чувствую себя отлично!» (Англ.)

Концерт прошел на одном дыхании. Полтора часа пролетели, оставив ощущение недосказанности. И дело было не в том, что за концерт хорошо заплатили и следовало выложиться. Просто в этот вечер они чувствовали себя единой субстанцией, каждый со своей партией, но в едином оргазме, как говорил Жорж. Все готовы были продолжить, но администратор сказала, что дальше начнутся жалобы, так как после одиннадцати шуметь запрещено.

Лика тоже в этот вечер пела особенно проникновенно.

– Ты сегодня неподражаема, – сказал Жорж после концерта. – Ну что, выпьем, поболтаем?