Певец из Кастагвардии (Онд - 2)
Шрифт:
Золотоволосый человек, хотя и хрупкий на вид, оказался очень сильным. Он легко поднял Май на руки и посадил на своего коня.
– Не плачьте. Я найду для вас безопасное пристанище.
– Не надо!
– Девушка собрала остатки храбрости и соскочила с седла.
– Я не брошу Рози. Спасибо за участие ко мне.
Она старалась говорить с интонацией холодной вежливости, которую слышала от жены Кеовульфа. Женщина использовала такой голос, когда хотела настоять на своем.
– Вы очень добры, сир, но я должна продолжать путь в одиночку. Я... еду
Он кивнул, скептически улыбаясь и не веря ни одному ее слову.
– В самом деле?
– Да, в самом деле! У меня с собой прядь волос с головы Старой Карги, и я должна довезти ее к восточному побережью. Я собираюсь проповедовать там учение Великой Матери. В тех землях давно потеряли Старую Веру.
– Какое совпадение! Я тоже как раз туда направляюсь.
– В самом деле?
– фыркнула Май с не меньшим недоверием.
– И зачем бы это?
– О, я еду искать свою судьбу.
Май прикусила губу, теряя остатки самообладания.
– Очень хорошо, ищите. Только не в моей компании.
Она полностью переключила внимание на Рози, поглаживая ее по спине и размышляя, что же теперь делать. Достав фляжку, девушка промыла раны лошади и осмотрела ее всю. Больше ран на ней не было, хотя Рози выглядела крайне нервной и измотанной. Однако идти она все же могла, и Май медленно повела ее в поводу, надеясь, что в ближайшей деревне удастся получить какую-нибудь помощь.
Май и хотела бы отправиться на восток, проповедовать слово Великой Матери - сердце ее всегда переполняла неизъяснимая радость, когда она повторяла слова Морригвэн о силе земли и могуществе рек, ветров и огня. Но, похоже, придется посвятить себя куда менее славному пути. Май всхлипнула, вспоминая слова Халя, как тот ободрял воинов, призывая их сплотиться в сильнейший гарнизон на свете.
"Неблагодарное это занятие, - помнится, шепнул он ей, - хотя я и отлично с ним справляюсь.
– Халь был не склонен себя недооценивать.
– Все равно все лавры достанутся Спару. О нем напишут баллады, но не найдется ни одного, кто сложил бы балладу обо мне".
"Я не сомневаюсь, что хотя бы одну ты сложишь сам", - поддразнила его Керидвэн.
Халь непочтительно буркнул что-то и выскочил из комнаты, но все равно успел игриво подмигнуть Май. Он вообще был довольно распутным парнем, и Май дивилась, как Брид это терпит.
Она, помнится, тогда нахмурилась, и сдвинула брови и сейчас, когда чужак вдруг взял ее за руки.
– Я нужен тебе, - хоть и мягко, но настоятельно проговорил он.
– Никто мне не нужен, - отрезала, Май гордо, хотя голос ее слегка дрожал.
– Доброй вам дороги, сир. Меня охранит Великая Матерь, и этого довольно.
– Может быть, Матерь нашла меня, - пробормотал он так тихо, что девушка едва расслышала.
Она не поняла этих слов. Спутник ее глубоко вдохнул, как будто хотел еще что-то сказать или... ну, нет, это было нелепое предположение - словно собрался снова запеть. Но он остановился, так и не издав ни звука, и выпустил ее руку.
Оставшись одна, Май свернула к востоку и теперь
Это похоже на возвращение в лоно Матери. Кроме того, у Май есть некоторые умения, которые пригодятся и в кеолотианских копях. Она ведь знает травки и может лечить, а в копях наверняка больше больных, чем где бы то ни было, так что она не пропадет. На душе у Май слегка полегчало, но она вспомнила о слабом месте своего превосходного плана. Как она заплатит за путь через море? Ведь денег нет ни гроша.
Мрачно раздумывая, где взять денег, Май увидела у дороги широкие листья зоркоглаза. Белые цветки его с пурпурными прожилками и золотой сердцевиной покачивались на ветру. Рядом девушка углядела кротовый лист, который ей уже приходилось собирать. Май сорвала растения и промыла их соком глаза пони, так что через несколько часов кровотечение совсем прошло. Май проверила зрение Рози, помахав у нее перед глазами рукой, но лошадка казалась совсем слепой.
Май сомневалась, что здесь можно что-нибудь еще сделать, и поэтому миновала встречные деревни без остановки, с гордо поднятой головой, хотя и спотыкалась обо все встречные камни. Ноги ее начали болеть, на пятке натерлась кровавая мозоль. Рози тоже шла с трудом, порой слепо тычась носом хозяйке в ладонь. Девушка слегка успокоилась: она видела, что глаза лошадки целы, а значит, слепота может пройти.
К вечеру тени удлинились, а Май вконец вымоталась. Она сбила ноги в кровь, башмаки с мягкими подошвами порвались в нескольких местах. И снова девушке было негде остановиться на ночь.
Наезженная тяжелыми возами дорога все глубже вдавливалась в грунт. Май обернулась, чтобы взглянуть на север, где далеко на горизонте на фоне синего неба вставали пики Желтых гор, щедро позолоченные заходящим солнцем.
Тоскуя по дому, Май вздохнула и перевела взгляд на крутые обочины дороги, поросшие голубыми колокольчиками. Даже здесь, на севере Бельбидии, селяне выращивали пшеницу, не выпасая скот на этих полях. Еще кругом росла крапива; Май никогда не видела столько крапивы, она поднималась настоящим зеленым лесом.
Глаза Рози зажили потрясающе быстро, и Май невольно загордилась. Наверняка даже Морригвэн похвалила бы ее за такое отличное знание трав! Ну, хорошо, зоркоглаз многие знают, потому что такое название трудно не запомнить; но вот про кротовый лист слышали немногие, и мало кто мог бы так быстро найти его бархатистые листья! Донельзя довольная собой, девушка решила, что можно уже сесть на спину Рози.
В Йотунне она никогда не чувствовала себя одиноко. Здесь трудно было пройти хотя бы милю и не наткнуться на стада или хотя бы не услышать их мычание. Баронство славилось своими знаменитыми огромными быками, местная порода была белая, с черной головой.