Пхеньянские амазонки
Шрифт:
— Nice piece of ass, fellow. Have a good fuck [28] .
Это было гнусно. На четвертом этаже старый кореец взял у Малко 5000 вон за комнату с такой узкой кроватью, каких не было в концлагерях... В окно мигали разноцветные неоновые огни. Малко уже не знал, как отсюда выбраться. У него не было ни малейшего желания заниматься любовью с Ок Цун.
Она подошла к нему с деланной улыбкой и слегка потерлась об него.
— Вы дадите мне 50 000 вон, — сказала она.
28
Хорошая
— О'кей.
— Сейчас.
— Вы не доверяете? — улыбнувшись, спросил Малко.
Она не настаивала и, усевшись на кровати на колени, стала раздевать его, шепча какие-то непристойности на невнятном английском. Ее ласки были машинальны, но эффектны. Малко в конце концов отреагировал. Ок Цун не проявляла ни малейшего желания раздеваться.
Она наклонилась и прикоснулась к нему губами, задержав дыхание и оторвавшись через секунду:
— You have a big prick, — сказала кореянка с плохо разыгранным восхищением.
Должно быть, она говорила это сотни раз. Малко стало жалко ее.
Он не отводил глаз от ее сумки «Шанель», лежащей на стуле...
Едва ее дыхание успокоилось, Ок Цун бросилась в туалет. Малко только протянул руку, как она уже вернулась, держа салфетку, которой тщательно вытерла его. Он привел себя в порядок, и кореянка снова скрылась в туалете. На этот раз она открыла кран и наклонилась над ним, чтобы прополоскать рот, повернувшись к Малко спиной. Малко вынул из кармана пять десятитысячных купюр, открыл сумку и положил их внутрь, проверив ее содержимое: кое-какие вещи, косметика, кошелек, платок, ключи. И корейский паспорт коричневого цвета. Он вынул его из сумки и открыл на третьей странице.
Он успел разобрать имя Ок Цун, номер и увидел, что в нем не было фотографии!
Кореянка бросилась к нему.
— Что вы делаете?
— Ваши деньги, — сказал Малко. — Этот паспорт выпал из сумки, и я поднял его.
Она увидела деньги и смягчилась, однако сразу же закрыла сумку. И направилась к двери. Развлечение закончилось. Они быстро спустились с четвертого этажа. Малко хотел любой ценой возобновить контакт. Паспорт без фотографии — тут действительно было что-то не то.
Выйдя к неоновым витринам, он взял ее за руку и спросил:
— А почему девушка, с которой мы встретились, плакала?
— Негр причинил ей боль, — сказала она, несколько поколебавшись. — Это дикари, они набрасываются, как жеребцы. Лично я никогда не занимаюсь любовью с неграми.
Малко задумался. Что делала эта проститутка с такой чопорной студенткой, как Сун-Бон? На улице стало тише.
— Куда вы идете? — спросил он.
— Я возвращаюсь домой, — ответила кореянка. — Я устала.
— Я провожу вас.
Она покачала головой.
— Не надо ко мне подниматься, не стоит.
Она стала ловить такси.
— Мне
Он превосходно играл роль удовлетворенного клиента. Ок Цун украдкой посмотрела на него. Пятьдесят тысяч вон получить всегда приятно.
— Приходите в «Лаки спот» завтра.
— Завтра вечером я не могу. Мне бы хотелось увидеть вас раньше.
Она заколебалась.
— У меня мало времени... Я рано начинаю работать.
— А до работы?
— Хорошо, — сказала Ок Цун без энтузиазма, — завтра в шесть часов в кафе «Заза», это рядом с магазином «Гамильтон».
Она уже садилась в отъезжавшее такси, удаляющееся в сторону Итэвон, сверкающий неоновыми огнями. Малко, задумавшись, посмотрел вслед. Кажется, он недаром потратил вечер. В конце концов, сведения прелестной Мины оказались не такими уж плохими.
Кому мог понадобиться паспорт Ок Цун? Отсутствие фотографии наводило на мысль, что им воспользовался кто-то другой.
— Попали точно в цель, — поздравлял себя Майкл Кот-тер. — Остается только дергать за нити.
Единственной нитью была Ок Цун, поэтому Малко был настроен менее оптимистично, чем резидент.
— Я быстро исчерпаю свои возможности, — заметил он. — Даже если я снова увижу Ок Цун сегодня, я не смогу продвинуться вперед, не раскрывая себя. Если я выйду из своей роли клиента — все рухнет. Все-таки надо попросить корейцев помочь нам. Только они могут как-то продвинуть это дело с помощью паспорта. Надо знать, воспользовались им или нет. И кто... Кстати, мне даже не известен адрес этой девицы.
— Она и Сун-Бон входят в подрывную сеть, — размышлял американец. — Эта сеть, кажется, действует. Тут стоят люди куда более опасные. Как Обок, например.
— А Анита Кальмар? — спросил Малко. — Она-то что там делает?
Майкл Коттер бросил на него подозрительный взгляд.
— Я знаю, что вы думаете. Но...
— Это не совпадение, если она состоит в центре северокорейской сети, — заметил Малко. — Анита тоже приехала с Севера. Есть только две возможности: или она на них работает...
— Это невозможно, — отрезал американец.
— Тогда ее используют без ее ведома или готовят месть, чтобы высмеять южнокорейцев.
Майкл Коттер стал машинально вертеть карандаш.
— В таком случае надо было бы вмешаться.
— И предупредить южнокорейцев, — добавил Малко.
— Подождем сегодня вашей встречи, — попросил Коттер. — Я должен позвонить генералу Киму. Но в этом случае мы теряем контроль над операцией.
— Вы согласны, если я поговорю с Анитой Кальмар? Чтобы предостеречь ее.
Майкл Коттер улыбнулся.
— Я знаю, что вы умираете от желания увидеть ее. Идите. У меня кое-что для вас есть, вот, возьмите.
Он вынул из своего стола картонную коробку. В ней лежал пистолет Малко, доставленный с дипломатическим багажом.