Пиар по-старорусски
Шрифт:
– Так собирай, – только и сказал Песец.
Филипп разослал своих дворовых с посланиями и требованием собраться немедленно. Что и было исполнено точно и в срок, то есть немедленно. Ещё бы: тут такие дела решаются, посему медлить или обижаться на то, что послания к ним, боярам с древней, ещё от Рюрика и Гостомысла, родословной, написаны без должного почтения, было ни к чему. Если надо будет – потом, мол, обидимся, когда к месту будет… Явились все – и начальник стражи Иван Вострая Сабля, и боярин Василь Нетудышапка, и остальные. Филипп в двух словах обрисовал честной компании, что предложили Хитрому Песцу подземные жители сиртя… Собрание молчало, обдумывая предложение.
– И как же мы всё это спроворим? Хотя дело это мне нравится, но очень уж опасно.
– Дело я мыслю так, – сказал Филипп, – начнём мы сами, своими силами. У меня тридцать вооружённой да обученной военному делу дворни. У тебя, знаю, не меньше двадцати будет.
Нетудышапка еле заметно самодовольно усмехнулся. У него была полусотня отменных бойцов, но об этом никто не знал, даже единомышленники. Мало ли что – пусть считают его слабым, так надёжнее.
– У остальных по десять-пятнадцать человек. Так мы наберём сотни полторы бойцов. А это уже сила. Да ещё городская стража. Иван, стража за кого пойдёт?
Вострая Сабля на мгновение задумался.
– В страже всего две сотни человек, из них, думаю, не наберётся и десяти, кто пойдёт против Господина Великого Новограда. Остальные не пойдут. Совсем не пойдут. Даже наоборот – при любой опасности за Новоград костьми лягут. Думаю, стражу лучше сюда не привлекать. Хорошо будет хотя бы то, если она ничью сторону не возьмёт. Это я беру на себя.
«Вот же хитрый, чёрт, – подумал Филипп, – кто бы мог подумать, что старый воин ещё и такой хитрый интриган. Он, видите ли, на себя возьмёт, чтобы стража не вмешалась в распрю! Скажем лучше – будет со своей стражей сидеть в казарме, чтобы в случае победы любой стороны сказать – я, мол, за ваших противников не воевал!»
Но вслух этого, конечно, не сказал. Кто его, этого Саблю, знает? Обидится ещё, пойдёт и всё Докуке расскажет. Вот тогда узнаешь ты, Филька, что такое – «колесовать» и «четвертовать». И самое нехорошее, что узнаешь ты это на своей шкуре. А этого, знаете ли, не шибко хочется… А вслух сказал совсем другое:
– Отлично, Иван. Пусть стража сидит в казарме и никуда не вмешивается. Эта задача будет на тебе. Значит, так я мыслю: сегодня вечером выступаем. Один отряд – самый сильный – идёт к дому Докуки и любыми путями пленяет этого старого медведя. Если не получится взять живым – что ж, значит, так ему на роду написано. Двадцать бойцов отправим в головной терем, он сейчас пустой стоит, пусть держат там оборону, дабы никто посадничью булаву не стащил да посадником себя единолично не объявил. А то – мало ли, людишки за таким пойдут, а пока разберутся, что к чему, и дело наше – тьфу, пропало. Чтобы все семь городских ворот под свою охрану взять – у нас сил не хватит, тут уж пусть эти сиртя-маломерки постараются. По сотне сиртя на каждые ворота. Меньше не надо, больно уж дело важное. Нельзя, чтобы в самый неподходящий момент в Новоград кто-нибудь подмогу Докуке привёл, а сторонников у него вне городских стен изрядно. Потом уж, когда власть себе возьмём да меня посадником крикнем, можно этого не бояться. Сотню отправим на пристань – чтобы по Волхову никто не ушёл и не пришёл. Оставшиеся две сотни сиртя разобьём на десять отрядов и пусть они под началом наших бойцов по городу дозором ходят.
Все молча кивали в знак согласия, а Филипп тем временем продолжал:
– Надо, чтобы особые глашатаи ходили по улицам и призывали горожан оставаться в своих домах. Чем меньше будет жертв и шума – тем проще нам будет на следующий день объяснять народу на Вече, что всё это было сделано в его интересах. А Докука, скажем, хотел без выборов власть взять да править, как царь. А мы, дескать, спасли люд новоградский от тирана. С рассветом, когда с Докукой
Василь Нетудышапка раскрыл было рот, чтобы спросить, а какую же плату потребуют сиртя за помощь? Но тут все загомонили, стали решать, кто каким отрядом будет командовать в грядущую ночь, и его вопрос всё равно никто не расслышал бы. Поэтому он плюнул, предпочитая считать, что у Филиппа с сиртя уже всё решено и плата будет не такой уж и большой. Эх, знали бы они!
«Давным-давно жили в тундре маленькие люди-сиртя. Пасли они оленей, охотились на морского зверя, ловили рыбу и были счастливы. Но потом пришли в тундру ненцы. Были ненцы выше ростом и сильнее. Стали они обижать сиртя: угонять их оленей, отбирать шкуры зверей и рыбий зуб, а самих сиртя убивать. И тогда обратились сиртя к своему богу, который был у них один и звали его Мушта-Хуу: помоги ты нам избавиться от злых ненцев. Мы ли не давали тебе лучших оленей и лучшие куски мяса морского зверя и самых больших рыб? Мы ли не варили тебе вкусное пиво из спелого ягеля и не отдавали твоим истуканам? Мы ли не приносили тебе в жертву каждый год самую красивую девушку из нашего народа? Мы ли не слагали для тебя песни и не сочиняли танцы? Всё мы это делали для тебя, поэтому и ты помоги нам сейчас, спаси от злых ненцев.
И ответил сиртя Мушта-Хуу: да, всё это вы делали для меня, и я ценю вашу заботу и вашу преданность. И я помогу вам, чем только могу. Но вот какая закавыка, я конечно, бог, но переть против исторической предопределённости и естественного отбора даже я не в силах. Я ведь тоже подчиняюсь законам этого отбора. Но помочь вам я смогу, но только не так, как вы думаете. Я укажу вам, где вы сможете укрыться от злых людей и постепенно набрать такую большую силу, что будут вас бояться. А когда-нибудь вы вернётесь, и тогда начнётся такое – мама не горюй!
Заплакали сиртя, что придётся уйти им из такой родной и привычной тундры в земли неведомые да страшные, да делать нечего. Если уж сам Мушта-Хуу ничего не может сделать, куда уж им – маленьким и слабым? И послушались они своего бога и ушли из среднего мира в мир нижний, где всё совсем не так, как здесь. И стали они пасти духов, и сами от духов набирались силы нездешней и знания неведомого, чтобы однажды вернуться в средней мир и отомстить этим злым людям за все свои беды. А будут то ненцы или другие народы – дело десятое. Будем считать, что им просто не повезло».
Так говорила древняя легенда, которую передавали из рода в род самоеды. Новоградцы её, конечно, не знали. Зачем им слушать самоедские легенды? Самоеды ведь предназначены для того, чтобы брать с них ясак. И всё. Хитрый Песец легенду знал, но забыл. Ещё бы – столько лет прошло, как мама, давая ему в чашке вкусную оленью кровь, только что сцеженную из горла важенки, которую вечером приготовят на костре, рассказывала ему нараспев интересные и страшные сказки. Забыл это Песец, забыл. Забыл и о том, что в легенде так и говорилось, что приведёт сиртя в средний мир песец – хитрый зверь из тундры. Зверь хитрый, но глупый. После чего начнётся конец света… Только так и никак иначе…
Хитрый Песец сидел в кресле. Вернее, сидело только тело Песца, а душа его витала где-то в иных местах – то ли в нижнем, то ли в верхнем мире. А может, вообще чёрт знает где! Говорил он там с предводителем сиртя, договариваясь, чтобы тот дал ему тысячу воинов уже этой ночью. Как и договорились, приходить в этот, средний, мир они будут на Филипповом подворье. Песец, как человек знающий, должен был открыть переход из нижнего мира и поддерживать его всё время, пока все сиртя не переберутся в средний мир. На том и порешили…