Писательница для оборотня
Шрифт:
— Меньше слов, готовьте документы. Я покупаю этот дом.
— Таня, может, ещё подумаем? — осторожно спросила тётя.
— Нет. Я дома.
— Если у вас есть время, мы можем поехать к нам в офис и подписать все бумаги сейчас.
— Да, отлично. Кстати, я не нарушу закон? Это ведь фактически моя собственность? — уточнила я, следуя за Романом к выходу.
— Оу! В любом случае, я для вас могила, валяйте, — с радостью Роман разрешил и я выпустила волчицу на волю.
Лицо обдул прохладный ветер с ароматом
— Она надолго? — спросил Роман, ему не терпелось подписать договор купли-продажи.
— Думаю да. Я могу оставить её здесь, а мы поедем в офис, — идея не показалась мне дурной, я точно знала, что вернусь сюда уже сегодня.
Это место было моим домом с самой первой секунды, как только я перешагнула его порог ещё с Максом. Жаль только я была тогда так напугана, что не поняла этого.
— Таня, зачем ты её выпустила? Пока туда, потом нам за ней возвращаться, ехать обратно и домой только к ночи попадём, — возмутилась тётя.
— Да нет же, я перееду сюда уже сегодня.
— Сегодня?!
— В доме всё есть для жизни, — напомнил Роман. — Только продуктов прикупить.
— Вот, заключим договор, заедем к тебе за вещами первой необходимости и вернёмся. А волчица пока лапы разомнёт. Засиделась без свободы.
После заключения договора я заехала с тётей на её квартиру за кое-какими вещами. Потом мы купили продуктов в ближайшем супермаркете и поехали обратно.
Домой.
Заезжая на территорию, я чувствовала волчицу, она была здесь и, казалось, была счастлива.
— Пойду посмотрю кухню, — объявила тётя, с волнением направилась в сторону последней.
Я же пошла на поиски нужной мне комнаты. Мне необходима была спальня Максима. Где она, я наверняка не знала и знать не могла, ведь меня туда не приглашали, когда я была здесь. Без волчицы внутри я не чувствовала так остро запахи, и она не могла мне подсказать, будучи далеко в лесу, но меня вело что-то неведомое и я пришла туда, куда мне было необходимо попасть.
Так легко открыла тяжёлую дубовую дверь и прошла в комнату с чувством, что нашла что-то давно потерянное и такое необходимое мне.
Здесь не было практически ничего. Все личные вещи были вывезены, на одной из полок осталась лишь книга по какому-то маркетингу. Только стены и мебель впитали в себя запах Максима. Особенный, проникающий теплом под кожу, уютный и успокаивающий с древесными нотками.
Глубоко вдыхая этот воздух, я прошла по гулкой комнате, села на край кровати и обхватив руками живот, горько и беззвучно заплакала. Впервые за эти месяцы. Отсутствие Максима рядом, с каждым днём давило всё сильней. Тоска такая, что хоть волчицей вой, а не отпустит.
Мне его страшно не хватало, я крепилась и всё
Но нет. Тишина. Нет. Не заходит и снова тоска накрывала чёрной пеленой зыбкую надежду. А вместе с тоской всё больше росло и непонимание.
За что он так со мной?
Всё же хорошо. Никого не приставили к стенке и даже живых и здоровых теперь больше, чем могло бы стать без моих откровений. Слёзы громадными каплями всё падали на шёлковую блузку, немного искажая её персиковый цвет, а я следила за этим и постепенно успокаивалась.
Отрывисто вздохнув, я утёрла слёзы и оглядела комнату снова. Вся мебель из тёмного дерева отлично сочеталась со светлыми стенами, а небольшие окна компенсировались высокими потолками. Несмотря на пустоту, отсутствие штор на окнах и постельного белья на кровати, эта комната была тёплой. И я точно знала, что детям здесь будет хорошо. Простор позволял расставить кроватки прямо здесь, хотя бы на первое время.
И несмотря на столь сильные эмоции, слёзы, этот переезд сулил мне новые хлопоты. Я должна была отвлечься от печали. Работы предстояло много, даже чтобы принять душ и лечь спать, нужно было сначала принести вещи, разобрать шампуни, гель для душа, заправить кровать и прочее.
За своей сумкой я вернулась к машине, отмечая, что тётя уже начала готовить ужин. В кустах что-то зашуршало, и я испуганно обернулась.
— Чёрт! Ты меня напугала! — вслух призналась я, глядя на знакомые серые уши своей волчицы.
«Извини,» — облизываясь, волчица показалась передо мной.
Вся её морда была грязной, на носу сверху у шерстяной кромки засохла земля.
— В чём это ты? — спросила я, пытаясь разглядеть волчью морду.
«Это земля, здесь полно мышей!» — с радостью рассказала волчица, плюхнувшись на свой пушистый зад, она задрала довольную морду к небу, и вывалив набок чёрный от земли язык, улыбалась.
— Нравиться тебе здесь? — спросила я, достав из багажника свою сумку.
«Здесь хорошо, только всё пропахло волком Макса...» — с тоской призналась волчица.
Моя звериная половинка улеглась на дороге, положив голову на лапы. В её взгляде, устремлённом в сторону леса, была нескончаемая печаль.
— Прости, я как-то не подумала что... — начала я говорить вслух, но помолчав перешла на наше обычное общение.
«Ты сможешь здесь жить?» — спросила я у волчицы, вернув сумку на место.
«Да. Мне здесь хорошо, несмотря ни на что, а тоска, она никуда не уйдёт и место здесь ни при чём,» — призналась моя звериная половинка, шумно вздохнув.