Планета-казино
Шрифт:
– Ну?! – любимое словечко большинства руководителей сквозь рык эльсинорца звучало особо требовательно.
– У него с головой не все в порядке, – Хлес принял облик Жака. – Это вполне определенно. Внутренность абсолютно не совпадает с внешностью, такое иногда наблюдается у гуманоидных рас.
Хорсер недовольно хмыкнул:
– Мне нужны не предположения, а точное описание его психики.
– Это не так просто, – Хлес откатился подальше от грозно нависающих зубов эльсинорца.
– Что? Мысли гуманоидов читать сложнее, чем свои собственные?
– Наша телепатия
– У него тоже психоблок?
– Как у любого правительственного служащего, – решил провести аналогию Хлес. – У вас ведь тоже имеется психоблокировка.
– Так ты и меня пытался прощупать!.. – от этой фразы майора у Хлеса шкура покрылась мелкой зыбью, и он мигом выкатился из кабинета своего шефа.
– Как у любого служащего, – задумчиво повторил Хорсер, оставшись в одиночестве. – Как у любого шпиона. Если он заслан к нам, то, очевидно, по заданию ЗФЗ. Но чем он может повредить Мелии, находясь на службе в полиции?
Эльсинорец сел в кресло, отделанное кожей рогоносца – редкого животного, родной планетой которого был далёкий-далёкий Аратон, и погрузился в размышления:
"Похоже, ЗФЗ стала что-то подозревать. Не слишком ли много землян прибыло на Мелию за последнее время? Жак, Гамильтон, подружка Жака – Миранда. Да ещё этот финансист-прожектер приволок с собой целый штат обслуживающего персонала. Конечно, Мелия приветствует всякого, кто хочет стать её частью. Это наша политика. Мы повсюду собираем предприимчивых и амбициозных людей. Только так мы сможем стать империей и возглавить Галактическую Федерацию. Но всё это могло быть сделано с целью прикрытия. Славно, славно. Но наши аналитики расщелкают в два момента: кто из них кто. То, что заволновалась ЗФЗ – вообще, плохой знак. У них нет ни опыта, ни практики игры на галактической сцене. Это надо понимать, как сигнал о том, что Утремер, Илиния и прочие уже давно развернули на Мелии свою шпионскую сеть. Ну что ж, ловитесь, крокодильчики, большие и маленькие, и средние!"
…Прекрасная Мелия, как и любое грандиозное творенье, имела и обратную сторону. Внизу, под городом многочисленными каналами извивалась сеть подземных коммуникаций, где размещались центры по утилизации всего того, что наверху считали отбросами. Конечно, никто на Мелии добровольно не согласился бы спуститься в эти глубины, поэтому большинство операций выполнялось либо роботами, либо специальными инженерами, которых набирали из илинийцев и аранхов – существ не особенно привередливых. И все же этот мир жил по своим законам, непонятным для жителей верхней Мелии.
Полицейских встретил у входа паукообразный аранх-смотритель:
– По какому делу вы направляетесь в тоннели?
– По служебному, – хмуро бросила Миранда. По ее внешнему виду можно было заключить, что прогулкой по подземельям она вряд ли будет довольна.
– Вроде бы нормальные гуманоиды, – тихо заметил аранх, – а лезете в такую грязь и тьму. Воля, конечно, ваша, но я бы не советовал.
– Вот и не советуй, – отрезал Жак.
Троица во главе с Идом двинулась вперед по уходящему полого вниз коридору.
Сквозь тусклые лучи контрольных ламп разглядеть уже в пяти метрах, ничего было нельзя. Под потолком деловито сновали роботы-ремонтники, наполняя тоннель мерным жужжанием. Густой слой слизи на стенах указывал на то, что живые существа из верхнего мира явно уже забыли о существовании этого коридора.
Миранда прижалась поближе к Жаку:
– Неуютное местечко.
– А лично мне нравиться, – ответил Жак. – Довольно тихо, умиротворенно. После шума мегаполиса я, наверное, с удовольствием отдохну здесь недельку-другую.
– Черт бы тебя побрал с твоими шуточками! – вскрикнула Миранда и отстранилась от землянина.
– Вы не могли бы помолчать ещё полмили? – рявкнул робот. – Вы своими перепалками мешаете работе моих сенсоров. Я зафиксировал следы присутствия здесь каких-то существ, но не могу их классифицировать. В мою память не введено ничего подобного.
– Полистай каталог майора Хорсера, – съязвил Жак, – может, откопаешь что-нибудь подходящее.
– Наверное, какая-то мутационная форма, – прошептала Миранда. – Не хотела бы я встретиться с кем-либо из мутантов в этой проклятой канализации.
– Тихо! – вновь раздался голос робота. – Я что-то слышу.
Жак и Миранда умолкли. Густая пелена мрака заставляла полагаться на слух и осязание, а у землян они, как известно, развиты очень слабо. Напряженно вслушиваясь, полицейские свернули в боковое ответвление. И тут что-то большое, смачно чавкнув, захлопнуло свою пасть, поглотив шедшего впереди Ида…
…Тусклый свет фонарей заменяет живущим в подземелье солнце, сточные воды – ручьи и реки поверхности, а коварное эхо разносится по коридорам вместо привычных городских звуков. Те, кого злая судьба загнала сюда, должны были измениться, чтобы выжить – нужно приспособиться к жизни в этом жестоком мире, лишенном удовольствий и наслаждений.
Слабые не выживают. Эту аксиому Морокс усвоил очень давно – лет триста назад, а может быть и больше, – сколько именно он не помнил, да и считать время под землей весьма затруднительно. Когда-то он был обыкновенным червем, но немного радиации, немного химикатов – и вот результат: десятиметровое чудовище, покрытое густым щетинистым слоем ворсинок, готовое со стремительностью торпеды броситься в погоню за жертвой любого размера. Он – Морокс – считался некоронованным королем подземелья. И всякое существо заблаговременно уходило с его дороги, спасая собственную жизнь.
Морокс медленно полз по тоннелю, сегодня среди знакомых запахов он уловил что-то чужеродное, не свойственное местным обитателям. Последовал мощный бросок вперед, и жертва оказалась зажатой в пасти чудовища.
– Оно съело Ида! – Жак судорожно сглотнул. Его рука автоматически потянулась к бластеру на поясе.
Ещё немного и землянин разрядил бы в червя всю обойму, но тут Миранда выбила оружие у него из рук:
– Не смей! Нельзя!
Бластер с характерным звуком упал в мутную жидкость у них под ногами.