Плохая хорошая девочка
Шрифт:
Самолетик уже снова был в воздухе.
Не было сомнений, что летчик видел меня.
Видел! И все-таки он улетел.
Он улетел. А я осталась.
Скорее по инерции, без всяких мыслей я дошла до того места, где приземлялся самолет.
И… Вот чудо!
Отныне мою Прекрасную
На месте посадки уже улетевшего самолетика двое — мужчина и женщина средних лет, оба в спортивных костюмах, — беззаботно переговариваясь, разбирали груду походного, сваленного в кучу снаряжения.
— С прибытием… — только и смогла пролепетать я. — Здравствуйте!
— Вот те раз! — Мужчина удивленно поднял голову.
— Здравствуйте! — растерянно повторила я приветствие, так и не дождавшись ответа.
— Нинель, взгляни-ка! — позвал мужчина свою спутницу. — Обрати внимание на это «явление»! Сюрприз, а?
— Н-да… — Женщина воззрилась на меня без особого удовольствия.
Некоторое время она недовольно меня рассматривала и наконец заключила:
— Оскар, этого у нас в договоре не было! Надо будет выставить им неустойку.
— Пожалуй, — согласился Оскар, продолжая меня с любопытством рассматривать.
— Вы где тур покупали? — наконец поинтересовался он у меня. — В «Ищу приключений!» или в «Эдвэнчерс»?
— Да ничего я не ищу, никаких приключений. Я… я…
Впервые с момента моего пребывания в Прекрасной долине я почувствовала, что у меня на глазах появились слезы.
— Может, она явилась взимать пошлину за приземление? — подала голос Нинель. — Сколько это тут у вас стоит, интересно знать, голубушка? Вы не плачьте, мы заплатим.
— Какая пошлина? Я домой хочу. Я… Я… — И, уже вовсю всхлипывая, я указала вслед исчезнувшей «Сесне». — Когда?
— Что — когда?
— Когда он снова прилетит?
— Ну-ну, голубушка, только давайте без соплей… — забеспокоился этот новоприбывший Оскар. — Терпеть не могу, когда плачут. Тут же сам впадаю в депрессию. А мне это вредно, понимаете? У меня такая тяжелая работа, что в свободное от нее время мне необходимы только сугубо положительные эмоции! Понимаете?
Я кивнула,
— Ну вот и чудненько. Нинель, когда за нами прилетит самолет?
— А когда у тебя запись на телевидении?
— Двадцатого.
— Ну, значит, восемнадцатого.
— Восемнадцатого — чего? — испуганно уточнила я.
— Вы что, совсем тут одичали?! Восемнадцатого числа сего месяца, разумеется.
— То есть… Через сколько же это будет дней? — чтобы избежать «странных вопросов», типа «а какой нынче месяц и день?», уточнила я.
(Ведь прилетевшие не знают, что у меня, в моем летоисчислении, все дни без числа, и потому я им запросто могу показаться сумасшедшей. Нельзя так сразу, без подготовки, удивлять людей.)
— Самолет, девушка, прилетит через восемнадцать дней, — довольно вежливо объяснил мне мужчина в спортивном костюме.
— Правда?!
— Нинель, почему она думает, что мы хотим ее обмануть?
— Не знаю… Наверное, у нее было трудное детство и с тех пор она никому не доверяет. Хватит болтать, дорогой. Пора подумать о том, где нам разбить лагерь.
— Слышали, девушка? — Оскар вздохнул в ответ на ворчание жены вздохом покорного мужа. — Восемнадцатого прилетит самолет.
— Правда? — Я тоже вздохнула, но с облегчением.
— А что? Это вас так волнует? — заинтересовался он.
— Еще как волнует… Понимаете, я бы тоже хотела на нем улететь.
— Ах, вот что! Но, голубушка моя… Как бы это поделикатнее выразиться… Ведь самолет прилетит за нами. И путешествие на нем стоит денег. Знаете, сколько стоит аренда спортивного самолета?
— Не знаю.
— Объясняю… Аренда стоит больших денег.
— Больших денег?
Впервые за долгое время я вспомнила о том, что на свете существуют деньги.
— Но у меня нет денег… — растерянно призналась я. — Точней, есть, но совсем немного. — Я с трудом припомнила, что было у меня в сумке.
— Это жаль, — усмехнулся мой собеседник. — Это просто беда. Примите наши соболезнования. Когда нет денег — это просто беда.