Пляска смерти
Шрифт:
В то утро Фабиан задержался в конторе дольше обычного. Он поблагодарил своих сотрудников и выразил надежду, что они не оставят его, даже если объем работы возрастет вдвое или втрое. Так он приблизительно и выразился; вид у него был очень уверенный, и сотрудники решили, что шеф возвратился из отпуска совсем новым человеком, полным сил и энергии.
Практикант, получавший маленькое жалованье, обратился к нему с просьбой о прибавке: у него на руках старуха мать. В противном случае он вынужден будет искать другое место.
– Другое место? – прервал его Фабиан. – И как раз теперь, когда работы будет явно прибавляться? Даже и не думайте, дорогой мой. – Он
Несколько часов подряд он занимался срочными делами, потом попросил фрейлейн Циммерман соединить его с братом Вольфгангом.
Вольфганг был в раздраженном состоянии. Он бормотал в трубку злобные слова, говорил об унижении, оскорблении, наглости, бесстыдстве, так что Фабиан громко рассмеялся.
– Во времена Французской революции тебя бы просто обезглавили! – воскликнул он.
На Вольфганга это, видимо, подействовало.
Сегодня утром на Хейлигенгейстгассе его продержали битый час, что он считает возмутительным, потом два молокососа с наглым видом прочли ему лекцию об обязанностях гражданина в «тысячелетней империи» и тому подобный вздор. Они вели себя довольно шумно и под конец даже пригрозили ему Биркхольцем. Одним словом, сплошное бесстыдство и наглость. После такого предупреждения его отпустили.
Фабиан пытался успокоить брата. Сегодня или завтра они вместе разопьют бутылочку вина в «Звезде» и опять будут смотреть на мир сквозь рубиновые грани полных бокалов.
После полудня Фабиан ушел из конторы и медленно зашагал по улицам города. Он решил зайти к городскому архитектору Кригу, чтобы разузнать что-нибудь о шелльхаммеровском деле, и неожиданно нос к носу столкнулся с ним на Рыночной площади. Держа в руках мягкую шляпу, с развевающимся галстуком, архитектор мчался мимо «Фонтана Нарцисса», погруженный в свои мысли, ничего кругом не замечая.
– Криг, – окликнул его Фабиан, – а я как раз шел к вам.
Криг тут же стал изливать Фабиану свои горести. Он попал в какую-то полосу невезения. Вчера вечером уехала в Гамбург его жена с двумя дочками-близнецами, там внезапно скончалась тетка Агата – ужасная клеветница и сплетница, которая и в гробу, наверное, будет всех поносить. В десять они уехали, а в двенадцать заболела служанка. Пришлось ночью бежать за врачом; похоже, что у нее дифтерит. Утром он сам готовил себе завтрак, а в это время приехала санитарная машина и забрала девушку. Просто голова кругом идет.
Фабиан утешил его, посмеялся с ним и пригласил зайти в ресторан «Глобус». Запивая тефтели из печенки пильзенским пивом, Криг перестал видеть все в таком мрачном свете, и Фабиан навел его на разговор о заводах Шелльхаммеров.
Заводы Шелльхаммеров? Криг заказал еще пива. Заводы Шелльхаммеров? Да, тут у него найдется что порассказать. Его друг Шиммельпфенг два года служил архитектором у Шелльхаммеров… Шиммельпфенг принес ему несколько дней назад проект нового заводского цеха, чтобы обсудить с ним некоторые трудности в статических расчетах. Это будет огромный цех, сплошь стекло и железо.
– Они все строят? – спросил Фабиан, с аппетитом поглощая тефтели.
Криг кивнул головой.
– Говорят, они собираются выстроить три таких цеха.
– Три?
– Да, три. Сплошь стекло и железо. У них на склады уже свезены сотни железных балок. Оба Шелльхаммера одержимы манией величия. Они хотят вдвое увеличить масштабы завода. С некоторого времени уже ведутся переговоры
– Ведутся переговоры? – переспросил Фабиан. – Изумительные тефтели, не правда ли?
– Да, великолепные, – подтвердил Криг. – Не заказать ли нам еще? Да, ведутся. А выйдет ли что-либо из этого, я не знаю. Участок Меца был бы прекрасной территорией для нового завода.
– Разве у Шелльхаммеров такие крупные заказы? – поинтересовался Фабиан.
Криг засмеялся, потом, осторожно и подозрительно осмотревшись, наклонился к Фабиану и прошептал:
– Говорят, они получили громадные военные заказы. Всем известно, что Шелльхаммеры недавно пожертвовали полмиллиона на политические цели. Полмиллиона – сумма немалая. Они, вероятно, не хотят отставать от крупных промышленников Запада, которые, как вам известно, зарабатывают миллионы. Но это все между нами, идет?
Криг вдруг вскочил и ухватил за фалду какого-то человека, проходившего мимо.
– Господин асессор, – со смехом закричал он, – за нашим столом есть еще место!
Фабиан тоже поднялся.
– Конечно, – сказал он, указывая на свой стул. И стал прощаться. Ему пора идти.
На улице он остановил такси и велел везти себя в деревню Амзельвиз.
XI
Близ красивой, солнечной деревушки Амзельвиз, в получасе езды от города, находилось имение, коротко называвшееся «Амзель», где проводил лето медицинский советник Фале. Зимой Фале жил в своем городском доме на площади Ратуши. Он был терапевт и рентгенолог при городской больнице, превосходный врач, пользовавшийся мировой известностью. Прославился он благодаря своим работам в области рентгеноскопии легких. У себя в городском доме он оборудовал два зала под научные кабинеты, снабдив их лучшей в мире рентгеновской аппаратурой, большей частью им же самим сконструированной, которой охотно пользовались видные врачи как в Германии, так и за ее пределами. Он был человек состоятельный; кроме того, солидный доход приносили ему (в Америке и Англии) его книги, в первую очередь его классический труд «The secret of the rays». [7] Между прочим он купил и принес в дар городу скульптуру Вольфганга Фабиана «Фонтан Нарцисса». Сначала он собирался установить фонтан в своем имении, но потом решил подарить его городу.
7
«Тайна лучей» (англ.).
Имение Амзель было известно каждому, так как Фале был очень гостеприимен и его вечера пользовались широкой известностью. Впрочем, добиться приглашения к нему было не так просто; медицинский советник любил окружать себя оригинальными и безусловно добропорядочными людьми: все пошлое он ненавидел. Фрау Беата Лерхе-Шелльхаммер, так же как и Криста, подруга дочери Фале, Марион, были постоянными гостями на этих вечерах.
Здесь бывали и прежний бургомистр – доктор Крюгер и, чаще других, скульптор Вольфганг Фабиан, может быть, единственный человек в городе, с которым Фале связывала настоящая дружба. Когда год назад друг Вольфганга, учитель Глейхен, был в виде наказания переведен в деревенскую школу Амзельвиз, Вольфганг ввел его в дом к Фале, и они сразу же нашли общий язык. «Это редкий человек, – говорил советник медицины, – у него два неоценимых качества: умение молчать и играть в шахматы».