Пляска змей
Шрифт:
В следующем отделении, но уже по правую руку от нас, расположилась целая семья. Муж, жена, дети — мальчик с девочкой. Эти уж точно являлись призраками, ведь как и положено призракам, были полупрозрачными. У всех у них вместо глаз были пришиты пуговицы — у отца темные, у матери красные, у мальчика голубые, а у девочки ярко-желтые…
Вся семья мило улыбнулась мне, а девочка даже помахала рукой. Она была одета в лазурный дождевик, и такого же цвета резиновые сапожки, а волосы ее были точь в точь такого же цвета, как и у Сильвии. В следующее мгновение, девочка набросила капюшон своего лазурного дождевика
Через стенку от призрачной семьи, сидел очень худой и высокий человек в сером деловом костюме. Все бы ничего, но, во-первых — костюм человека был насквозь мокрый, вода буквально сочилась из него, и сбегала на пол тоненькими ручейками… Во-вторых — у человека отсутствовало лицо. В том месте, где должны были бы находиться нос, рот и глаза, я видела лишь гладкую розовую кожу…
Безликий медленно повернул голову в нашу сторону, и я постаралась поскорее пройти мимо.
Пройдя еще немного, мы расположились в одном из свободных отделений. Дальше, за перегородкой, тоже кто-то сидел, я отчетливо слышала два голоса — мужской и женский. Но видеть обладателей этих голосов мне совсем не хотелось…
— Милое место. — Вымолвил Габриэль, когда все расселись. — Жду не дождусь, когда смогу убраться отсюда.
— Думаю, ждать не долго. — Ответила ему Сильвия. — Следующая остановка будет скорее-всего на другом конце озера. Там и выйдем. Так ведь, Ева?
— Именно. — Подтвердила я. — Мне здесь точно также неприятно находиться, как и каждому из вас…
— Можно, я все же сниму маску? — Попросила Анка.
— Зачем это?
— Ну… Когда я нервничаю, мне всегда хочется есть. А в этом походе мне пришлось понервничать вдоволь. — Анка выложила на стол несколько хонковских лепешек. — Они такие вкусные… Я и с вами могу поделиться.
Я обреченно махнула рукой.
— Ладно… Снимай маску, коль желаешь, и ешь эту хонковскую гадость. А мне они в горло не полезут, тем-более здесь…
Анка отложила маску на сиденье, и с обожанием посмотрела на разложенные перед собой хонковские лепешки.
— Вот они то мне помогут с духом собраться… Больше рева огня, я люблю только вкус замечательной еды у себя во рту!
Мерный перестук колес пробуждал старые детские воспоминания. Я не отвергала эти воспоминания, но и не гналась за ними, лишь тихо наблюдала… Лицо отца, его голос. Интересно, жив ли он еще? Он всегда был предрасположен к алкоголю, и скорее всего спился, после того, как потерял меня и маму… Первое время, в клинике Григоровича, я почти не думала о нем. Боль выжигала все, что только могла выжечь… Но когда боли стало поменьше, я начала скучать. Совсем немного скучать, ведь у меня появился новый отец, а старый стал частью болезненного прошлого. Он точно спился. А может, нашел себе другую женщину, и у него теперь другая дочь, или сын… А может… Может, он плавает где-то в глубинах призрачного озера, и я сейчас еду прямо над ним…
Может… Колеса стучали, и фонари мелькали за окном. Сильвия молчала, но я знала, что она заговорит, когда в этом возникнет необходимость. Сильвия не говорила много, и даже наедине со мной ласки предпочитала словам…
Сильвия… Иногда мне кажется, что я не знаю ее вовсе. Скорее всего, так оно и есть. Стоит лишь надеяться, что она со временем не
Я очень надеюсь на это, ведь убить Сильвию мне будет куда тяжелее, чем их. И дело тут вовсе не в ее силе, а в моей слабости…
Глава 20. Разоблачение (Ева)
Призрачный поезд, по призрачным рельсам, несется над призрачным озером… Габриэль бы, конечно, сказал, что всего этого просто не должно быть. Однако, это происходит… И когда я начинаю задумываться над сутью происходящего, мне становится жутко весело, и в то же время тревожно. Но злое веселье, и тревога — уже давным-давно мои постоянные спутники.
Призрачные фонари мелькают за окном, отгоняя зловещую ночь… Я уже давно не верю в истинность этого мира. Может ли быть истинным то, что так легко ломается? Совмещение промежутков — это ведь по сути обычная поломка в гигантском механизме. Некто, по глупой ошибке, закинул мироздание внутрь огромного блендера, и начал веселье…
Озеро заполнено множеством плавающих синих призраков. Теперь, я могу разглядеть это и без змеиного взгляда. Ночь обличила все… Синие призраки, и что-то в глубине под ними…
Почему это чертово озеро не кончается? И почему Сильвия так упорно молчит? Она сидит неподвижно, с опущенной головой. Возможно, она опять медитирует…
Анка увлеченно грызла одну из своих лепешек, когда к нам подошел проводник… Честно говоря, сначала я даже и не поняла, что это проводник. Просто, повеяло вдруг холодом, и новое чудище явилось перед нами…
Тонкие белые пальцы с длиннющими синими ногтями, голова под потолок вагона, носки лакированных туфель длинные и загнутые, костюмчик что надо — темный ультрамариновый китель с огромным белым кругом посередине, и такого же цвета штаны с белыми кругами на коленках, на фуражке все тот же символ, который был на двери ведущей в вагон — плывущая черепаха, схематично обозначенная белыми линиями на синем.
Кожа на лице проводника была брезентово-серой, рот зашит темными нитками, глаз совсем не видать за круглыми угольно-черными очками. Красавчик, однако… Тут и добавить нечего.
Анка, совсем позабыв о еде, смотрела на чудище разинув рот. Чудище улыбнулось сшитыми губами, после чего повернуло голову к Сильвии. Ту, словно током ударили. Она так и подпрыгнула на сиденье, потом проговорила сдавленно:
— Это проводник. Он говорит через меня, потому что я — идеальный приемник… Другие люди, если они живы, не услышат… Билеты… Он спрашивает, где наши билеты…
— У нас нет билетов. — Я смотрела на проводника сквозь прорези в маске. — Но это — не беда. Мы тут ненадолго, выходим на следующей станции.
Сильвия вновь вздрогнула, и впилась ногтями в обивку сиденья.
— Он говорит, что если у нас нет билетов, то каждый может заплатить за проезд одним хорошим воспоминанием.
Я обернулась к своей команде, и проговорила задорно:
— Ну, с этим у нас проблемы. Да, ребята?
— Он говорит, что в таком случае начальник поезда просто сожрет наши души. — Глухо вымолвила Сильвия.
Анка охнула, и захлопнула рот. Очевидно, если какой-то аппетит у нее и оставался, то после этих слов Сильвии, пропал окончательно.