Пляска змей
Шрифт:
Да уж… Ситуация… Я, конечно, могла бы попробовать его убить…
— Он говорит, что у красной костяной змеи не получится убить его. — Вновь заговорила Сильвия. — Невозможно убить того, кто никогда не рождался, и следовательно — не жил. Это тело — одно из многих в его коллекции, он всегда одевает его по воскресеньям… Если ты уничтожишь это тело сейчас, он через несколько минут возвратится в другом, и будет говорить уже по-другому…
— Замечательно… — Подытожила я. — Что ж… Одно хорошее воспоминание, это не так уж и много. Думаю, у каждого из нас хоть что-то, да отыщется…
Анка отчаянно закивала, и косички ее в этот момент смешно запрыгали.
Роман, любовно поглаживая лезвие своей Кусаригамы, произнес:
— Так уж быть… Я отдам этому уроду частичку своего детства. Невелика потеря.
— В моем детстве было мало хорошего. — Задумалась Анка. — Но… когда я устроила пожар на нефтеперерабатывающем заводе… Ух! Это было нечто! Я, конечно, надеялась на грандиозный взрыв, но и без взрыва оказалось здорово… Я была так счастлива, и вдохновлена на эту жизнь! Не хотелось бы отдавать проводнику это воспоминание, но оно одно из немногих счастливых… Ну… ничего. Мой огнемет со мной, и скоро я подожгу еще что-нибудь…
Габриэль стащил с лица противогаз. Его блеклые глаза, сейчас были полны усталости.
— Все мои хорошие воспоминания теперь причиняют мне одну лишь боль. Иногда, хорошие воспоминания также ядовиты, как и плохие. Я с радостью отдал бы их все этому чудовищу, но я не собираюсь ездить на этом поезде еще десять тысяч лет, поэтому отдам лишь одно — самое счастливое, и самое болезненное.
Он посмотрел на проводника.
— Я первый! Забирай эту дрянь из моей головы.
Проводник протянул белые пальцы к Габриэлю, и прикоснулся синими ногтями к его лбу. В этот момент Марек закрыл глаза, и прошептал едва слышно:
— Прощай, Арианна. Наконец, ты перестанешь мучать меня.
Я усмехнулась под своей маской. И кто же эта Арианна? Она, должно-быть, некогда разбила сердце нашему великому воину…
Не последовать ли и мне его примеру? Не избавиться ли от своих любимых бродяг? Нет! Я хочу помнить их. Я должна помнить их, до самой своей смерти, ведь они часть той боли, что мне так необходима. Но что же отдать тогда? Что-нибудь из детства?
Я задумалась… В детстве было полно счастья. Воспоминания об отце… Как мы с ним путешествовали на поездах… Почему бы и нет? Я ведь все еще скучаю по нему где-то в глубине души. Но зачем мне старый отец, когда у меня уже давно есть новый? Зачем мне скучать? Если я сейчас отдам память о старом отце проводнику, мне будет куда легче. Габриэль прав, некоторые хорошие воспоминания способны отравлять душу не хуже плохих…
В конце концов, проводник взял плату со всех. Я была последней, и чуть ли не с радостью отдала воспоминания об отце. Когда проводник забирал их, мне пришлось снять свою маску, и одевать ее вновь я уже не стала. Это очень странное чувство, когда какое-нибудь воспоминание просто вдруг пропадает из твоей головы. Совсем не больно и не страшно. Даже приятно в какой-то степени…
Эта мысль вызвала у меня легкое отторжение, но… я все же не могла отрицать того, что процедура изъятия воспоминаний мне понравилась…
Перед тем, как покинуть нас, проводник поинтересовался
— Все напитки бесплатны…. — Монотонно бормотала Сильвия. — Есть свежая кровь человеческих младенцев, холодная, и теплая. Есть подслащенная кровь хонков, с корнем имбиря. Есть также различного рода наливки, настоянные на плодах из самой Маморы. Кровь хонков весьма полезна людям, для поднятия общего тонуса организма — может на время придать дополнительные силы и исцелить легкие недуги. Присутствует как на разлив, так и в маленьких флакончиках.
Я подумала…
— А принесите, пожалуйста, четыре флакона хонковской крови, для моего отряда.
Проводник кивнул и удалился. Габриэль выпучил на меня глаза.
— Я не собираюсь пить хонковскую кровь!
Я побарабанила пальцами по столу.
— Насколько я поняла, ее можно использовать в качестве тонизирующего и исцеляющего средства. Во мне то хонковская кровь присутствует, а вот вам эти пузырьки может и пригодятся. Каждому по пузырьку, просто суньте в карман на всякий случай… Быть-может, эта дрянь вам жизнь когда-нибудь спасет.
Габриэль принялся платочком протирать стекла своего противогаза. Анка вновь взялась за лепешку. Сильвия смотрела в окно, и изредка терла лоб дрожащей рукой.
— Странно… — Вдруг тихо сказала она. — Этот поезд едет с хорошей скоростью, но расстояние до Алисы сокращается намного медленнее, чем должно было бы при такой скорости…
— Главное, что оно сокращается. — Ответила я ей. — Ты ведь оповестишь нас, когда нужно будет выходить из поезда?
— Конечно. — Сильвия кивнула, и вновь потерла свой лоб. — Твое решение насчет хонковской крови было правильным, она действительно может пригодиться нам, причем в самое ближайшее время… У меня с Алисой налажена связь, и не только с ней, но также еще кое с кем из ее окружения. И… там происходит нечто странное. Они… где-то глубоко, и я чувствую рядом с ними нечто очень сильное и злое. Возможно — это демон.
Я хмыкнула.
— Ни разу не встречалась с демонами. Думаю, это будет интересный опыт.
— Слишком уж много в этом путешествии интересных опытов.
Я вздохнула, и повинуясь внезапному желанию, отщипнула кусочек от хонковской лепешки. Немного раздумала, перед тем, как положить его в рот и прожевать… Вот черт! А ведь действительно вкусно!
К тому времени, как проводник принес хонковскую кровь, мне наскучило сидеть на одном месте, бестолково пялясь в окно, за которым абсолютно ничего не менялось, и я решила прогуляться дальше по вагону.
Когда четыре аккуратных, закупоренных пробками флакончика, оказались на столе, а проводник удалился восвояси, я хлопнула себя по коленям и поднялась на ноги.
— Скука смертная. — Озвучила я свою мысль отряду. — Пойду пройдусь немного. Все равно, судя по твоим словам, Сильвия, нам еще ехать и ехать.
— Это так. — Согласилась Сильвия. — По моим ощущениям, ехать нам еще как минимум полчаса.
— Прекрасно… — Протянула я. — Не скучайте здесь ребятки без меня, в карты сыграйте что ли…