Пляска змей
Шрифт:
Я бросила меч на стол, рядом с обрубком руки, и сказала:
— Это, чтобы ты запомнила, что мне врать нельзя. Я прощаю тебя… На вот.
И я швырнула в кровавую лужу на столе черный квадрат — артефакт хонков повышающий регенерацию мягких тканей.
— Он поможет тебе быстро заживить рану.
Сильвия судорожно ухватила квадрат кистью уцелевшей руки.
— Думаю, стоит помочь тебе перевязаться. — Продолжила я. — Дабы ты кровью не истекла. Все-таки этот квадрат не всесилен. В твоем рюкзаке ведь есть бинт и антисептики?
Сильвия
— Вот и чудненько. — Медовая улыбка возвратилась на мои губы. — Вот и хорошо.
Тысячи ворон продолжали кричать в моей голове…
Поезд мы покинули в молчании… Раны на лице Анки обработали, однако из под маски ее все еще сочилась кровь, также как и из перевязанной культи Сильвии. Это ничего… Зато Анка стала умнее, а Сильвия, быть может, после потери руки, отучится лгать мне…
В голове моей не переставали кричать вороны. Я подняла глаза кверху, и в темном воздухе над поездом увидела множество непрестанно движущихся красных точек. То были глаза ворон… Не таков ли истинный облик проклятия, нависшего надо мной?
— Я тоже вижу их. — Сильвия подошла ко мне. Она все еще, зачем-то, волочила за собой свою отрезанную руку. — И теперь даже слышу, но приглушенно, словно издалека, и с каждой секундой все тише и тише.
На кончике серпа Кусаригамы Роман удерживал искаженную в мучительном крике, голову толстяка. Насаженная на серп голова выглядела действительно жутко, глаза закатились, а рот напоминал рваную желтую рану. У толстяка были невероятно желтые зубы… Из обрубка шеи на серп стекала шипящая черная жидкость, и Роман с интересом рассматривал ее.
— Как ты умудрился убить призрака? — Поинтересовался у него Габриэль.
— Видать, это был вовсе не призрак. — Ответил Роман. — Но и не человек. Посмотри, что у него за дрянь вместо крови: черная, будто нефть, шипит и исходит паром…
— Может, демон? — Пожал плечами Габриэль. — В этом поезде не только ведь призраки ездят.
— Слабоват этот тип для демона. — Вмешалась я в их разговор. — Демон от тебя Роман, я думаю, и места мокрого бы не оставил, и даже не вспотел бы при этом…
— Кто знает… — Задумчиво проговорил Роман. — Кто знает.
Он снял с серпа голову толстяка, размахнулся и швырнул ее в призрачное озеро. Синие силуэты, так напоминающие человеческие, тут же набросились на голову, словно стая рыб на корм… Сильвия наблюдала за этим пару секунд, после чего также зашвырнула свою руку подальше в озеро…
В этот момент поезд издал пронзительный гудок, и фонари над железнодорожной веткой начали моргать. Сильный толчок почвы заставил меня покачнуться на пятках. Вместе с толчком пришло ощущение, будто бы меня мешком по голове огрели… Это почувствовали все. Габриэль громко выругался. Анка упала на колени, схватилась за голову и тихонько заскулила. Сильвия рядом со мной задышала шумно…
Крики ворон утихли и поезд исчез. Точно также исчезло и призрачное озеро, словно бы его и не существовало.
Я взглянула на небо. Теперь там были звезды, и маленькая далекая половинка луны…
Значит, мы вновь возвратились в мир живых.
Я обернулась, и увидела поселок. Он стоял, без единого огонька. Темные силуэты низких домов сливались меж собой. Через пару секунд, словно бы проснувшись, залаяли собаки. Этот поселок мог бы показаться покинутым, мертвым, но в нем была жизнь…
— Мы на месте. — Произнесла Сильвия за моей спиной. — Видишь тот крайний дом, который двухэтажный. Алиса… она под ним.
— По ним?
— Да. И Марк тоже.
— Они пытаются спрятаться?
— Нет… Они сражаются с кем-то. С демоном.
Внезапно Анка завыла… Я посмотрела на нее. Девушка мучительно выла не поднимаясь с колен, и клоня голову к земле. Потом, вытье сменилось истерическими рыданиями, которые время от времени перемежались все тем же воем.
— У нее истерика. — Вымолвила Сильвия.
Я и сама это видела… Не переставая рыдать Анка сорвала с себя маску и зашвырнула ее в траву.
— Я не могу так больше! Не могу… — Причитала она.
Я подошла к Анке и положила ей руку на плечо. Та вздрогнула.
— Тебе грустно Анка, и больно от всего этого. — Обратилась я к ней. — Я понимаю… Но я не буду просить у тебя прощения. Теперь ты знаешь меня еще лучше. Теперь ты стала умнее. Не грусти… Взгляни лучше, как темно и мерзко вокруг. Этот поселок слишком мрачен, эта ночь слишком спокойна… Освети эту ночь для меня, и для себя. Жги все, что видишь. Жги все, что захочешь поджечь…
Анка посмотрела на меня. Ее лицо было мокрым от крови и слез… Да… Больше ей никогда не быть такой красивой, как прежде. Я лишила ее значительной части красоты. Глубокие раны от левого виска до подбородка, по щекам, по носу, по губам… Анка извернулась стремительно, выхватила оранжевый хонковский меч из ножен и уперла его острием мне в шею.
— Я лучше вас убью. А потом сожгу…
Действуя спокойно, я ухватилась кистью за лезвие меча, и отвела его от себя. Потом продемонстрировала Анке собственную ладонь, с широкой продольной раной, края которой уже начинали срастаться. Пусть увидит еще раз возможности моей регенерации.
— Не получится… — Мой голос был почти ласков. — Я убью тебя раньше, если попытаешься. Зачем умирать попусту? Да и у меня нет никакого желания лишать тебя жизни. Лучше выплесни всю свою боль на поселок. Ты же так хотела повеселиться, и я обещала, что предоставлю тебе такую возможность. Время пришло, Анка. Ты нужна мне, чтобы поставить тут все с ног на голову.
Анка молчала, и тогда я продолжила:
— Ты думаешь, вокруг тебя чудовища? Но взгляни на себя сначала. Скольких людей ты сожгла? Сколько женщин, мужчин, стариков, детей… Да, я знаю, что ты сжигала целые семьи. Сколько отнятых жизней на твоей совести? И скольких ты еще сожжешь… Я же знаю, как это тебя возбуждает.