По ту сторону добра
Шрифт:
– Генри, включи, пожалуйста, камеру на Джона Доу. – Попросила Мария.
– Запись пошла. – Откликнулся тот.
– Ввожу ингибитор. – Комментировала по привычке свои действия Лиза.
– Учащение сердцебиения. Мозговые волны синхронизированы. – Озвучивала показание приборов София. – Пробуждение на три, ..два, ..один…
Мария нагнулась над пациентом и всмотрелась в его безмятежное лицо. Ресницы юноши задрожали, приоткрылись… Мария неосознанно наклонилась еще ниже, чтобы увидеть его глаза. И вдруг, ресницы двинулись еще немного, и их взгляды встретились. Лазурные, как тропические пляжи, большие,
– Я Оуи, а ты кто?
Мгновенно она словно очнулась и в испуге отпрянула от него, потрясенная, смущенная, напуганная силой новых ощущений. И в тот же миг глаза пациента растерянно раскрылись, зрачки расширились, и лицо исказила гримаса боли и страдания. Челюсти сжались, мышцы на руках и ногах вздулись от напряжения, спина выгнулась от мощной судороги, и из открытого рта вырвался такой дикий вопль, что люди по всей лаборатории побросали свои дела, с удивлением прислушались.
В первое мгновение, от неожиданности все замерли.
– Судороги! – Крикнула под стать пациенту Мария, и кинулась к шкафчику с лекарствами.
– Пульс 180, давление 210 на 180. – Вторила ей София.
Генри бросился на пациента, чтобы придержать его, потому что катетер чуть не вскочил из плеча парня.
– Пульс 210, давление 240 на 200. – Отчаянно вопила София.
– Уровень дофаминов слишком низкий для судорог, это боль. Адреналин зашкаливает. – Сквозь невероятные вопли докричалась Лиза до Марии, которая у шкафчика с готовыми шприцами не знала, что выбрать.
– Десять кубиков морфина. – Выкрикнула она и бросила шприц Генри.
Тот с обезьяньей ловкостью поймал его, снял зубами колпачок и, не отпуская вопящего пациента, ввел все десять через катетер. Юноша тут же обмяк, расслабился.
Мария была уже рядом, нежно сняла с лица прилипшие белые кудри. Глаза юноши смотрели в потолок полные тоски и отчаяния.
Всех колотила мелкая адреналиновая дрожь.
– Это было… ух… – Устало опустился в кресло Генри.
– Кто-нибудь мне объяснит, что это было?! – Оторвалась София от мониторов.
Мария виновато потупилась, будто это она виновница происшедшего.
В бокс ворвался Мр. Дженкинс. Поток озона обработал только его следы на полу.
– Что…что случилось? – Бросился он прямиком к пациенту. – Слава Богу, он жив. Что вы сделали? – обратился он уже к присутствующим.
– Мы только разбудили его, Мр. Дженкинс. – Развел руками Генри.
– По всей вероятности это был неясной этиологии болевой синдром. Нужно провести несколько тестов, может быть ситуация прояснится. – Отрешенно пробурчала Лиза себе под нос, занося данные в
Мр. Дженкинс отдал дань внимания пациенту, постояв рядом около минуты, поглаживая щетинистый подбородок.
– Случай определенно занятный, не забудьте зарядить автоматический дозатор, иначе он скоро избавится от морфина и будет вторая серия. Разберитесь с этим и побыстрее. Скоро от нас потребуют отчета, было бы неловко писать, что нам все непонятно, и мы ничего не знаем.
С этими словами начальник покинул помещение, а его сотрудники молча наблюдали, как его сгорбленная фигура медленно проплывает вдоль прозрачных стен бокса.
Мир Оуни: первый контакт
Стив Гордон вырвался из темноты в царство тошнотворной зелени. Глаза его были открыты, но все перед ними расплылось и не поддавалось фокусировке. Со слухом тоже было не все в порядке, в голове звенело, и далекие звуки леса едва пробивались сквозь этот звон. Боли не было, но правая нога как-то странно пульсировала, словно жила своей собственной жизнью.
Он попытался пошевелиться, но из этого тоже ничего не вышло. Тело просто ему не повиновалось. Тогда он попробовал вспомнить, что произошло…
Вспомнились лес, сумерки, прибор ночного видения перед глазами, острая боль возникшая в ноге, толстое упругое тело змеи в густой растительности, головокружение и больше ничего.
«Ну, что же, это уже что-то. Из этого ясно, что я был укушен змеей и не умер»: – Подумалось ему, и ясность мысли, на фоне ослабевших чувств, приятно его удивила. Затем мысли потекли сплошным потоком, и общий их смысл сводился к тому, что раз уже утро, а он все еще в лесу, то видимо спасать его особо никто не торопится. Но что же тогда могло произойти? И где же его коллеги? Он знал все процедуры, понимал, что оставить его одного в лесу не могли, если только не произошло что-нибудь невероятное.
Состояние его было мягко сказать неудовлетворительным, и надо было что-то срочно предпринимать. Он собрал всю свою волю в кулак и сосредоточился, чтобы сфокусировать зрение, но ничего не произошло. Вот теперь ему становилось по-настоящему страшно. Что если лучше уже не будет? Как ужасно быть в сознании, и при этом совершенно не владеть своим телом! При данных обстоятельствах даже муравьи и те могут им благополучно закусить. Ему вдруг представилось, как его тело поедают сотни всевозможных голодных тварей, которых в джунглях пруд пруди, а он при этом даже боли не чувствует. Как же он поймет, что умирает? И почему до сих пор ему не оказали помощь?
В приступе паники он завопил, что есть мочи: «На помощь! Помогите! Кто-нибудь!» Но он не услышал своего голоса. Толи слух был плох, толи голосовые связки не работали, и что может быть страшнее подобного отчаянного положения?
– Все в порядке, не волнуйтесь, мы оказываем вам помощь. – Вдруг услышал он чей-то спокойный голос.
– И что же вы делаете, скажите на милость?! – только и мог мысленно ответить Стив.
– Вас укусила змея. От ее яда сильно напрягаются мышцы во всем организме, и вы умираете. Мы дали вам лекарство, которое расслабляет мышцы, до тех пор пока яд не выйдет. Поэтому вы не можете сейчас двигаться. – Тут же ответил все тот же бесстрастный голос.