По волчьему следу. Хроники чеченских войн
Шрифт:
За подвиг в бою с террористами Сергей Бурнаев был представлен к званию Героя России (посмертно).
В сотне километров от Тулы есть поселок Заокский. Здесь вырос и возмужал Сережа Бурнаев. Его до сих пор хорошо помнят в поселковой средней школе.
— Сережа был очень смышленым, энергичным мальчиком, прирожденным лидером, — рассказала нам по телефону завуч школы Валентина Ивановна Сокол. — Учился хорошо, но особенно увлекался математикой и физикой. Пожалуй, главными его качествами были доброта и стремление к справедливости. Это отмечали и взрослые, и дети. Всегда заступался за девочек и напрасно обиженных. Все хорошее, что было
Семья простая, что называется, труженики. Мать Сережи — бухгалтер в строительной организации, отец — разнорабочий. Жили трудно, без особого материального достатка. Может, поэтому мальчику пришлось после школы идти.работать на завод, помогать родителям.
...Для Сергея это была уже вторая командировка в Чечню. Первая, продолжительностью в полгода, завершилась успешно, вернулся домой без единой царапины.
Вторая командировка началась 10 ноября прошлого года. О ней он родителям ничего не сообщил. Домой писал нечасто. Скоро "дембель", и Сергей собирался продолжить службу, поступив в военное училище. Первое письмо пришло 12 декабря 2001 года: "Извини, мама, что так получилось. Опять в Чечне". Второе письмо родители получили 22 февраля 2002 года: "Все нормально. В боевых действиях не участвуем. Скоро приеду". Третьего письма не было. А домой, в поселок Заокский, Сергей "прибыл" в цинковом гробу. Скосила Сергея не шальная пуля. Он сознательно выбрал смерть, чтобы оставить в живых троих своих боевых товарищей.
— Он с детства мечтал стать военным, — вспоминает его мама Валентина Васильевна. — Игры у него были особенными, занимался в секции карате. А когда он окончил школу, сразу же пошел в военкомат и попросил, чтобы его призвали в армию досрочно. Из военкомата его, конечно, выгнали. Сергею только что исполнилось 17 лет. Обо всем этом он рассказал мне. Я очень разволновалась, но успокоила его: потерпи, сынок.
Целый год Сергей упорно тренировался, занимался различными видами спорта. Не пил, не курил. Уж очень ему хотелось попасть в какое-нибудь спецподразделение или в десантные войска.
И мечта сбылась. В мае 2000 года его призвали на службу в отряд спецназа "Витязь" дивизии Внутренних войск.
Какое чувство испытали друзья Сережи, узнав о его гибели? Те, с кем мы встречались, отвечали примерно так: чувство пустоты, как будто в какую-то яму провалились все мы, а не один Сергей. Андрей Артюшин вспомнил, как они с Сергеем спасли в самом центре Заокского пятилетнего ребенка, которого придавило огромной бочкой, катившейся со стройки.
— Мы всегда знали, что в Сергее заложено стремление к какому-то неординарному поступку. Он их совершал немало в своей короткой гражданской жизни, — говорили, понурив головы, друзья.
И вот он совершил подвиг...».
Из дневника подполковника М.
«5. 07. 2002 г. Итак, вот уже две недели, как я опять в Чечне. За три с половиной месяца, пока я отсутствовал, мало что изменилось. Я снова попал работать в отдел спецопераций, чему безмерно рад. Честно говоря, уж лучше воевать с бандитами, чем каждый день видеть вечно недовольные и неопохмеленные физиономии своего очередного горячо любимого руководства (чем-то все это напоминает высказывания Фридриха II: "Солдат должен бояться палки капрала больше, чем пули" ).
В течение этих недель был на двух спецоперациях, но как ни пытался заставить себя
19.06.2002 г. — прилетел в Ханкалу.
21.06.2002 г. — заменил своего сменщика прямо на спецопера-ции. Войска стояли тогда под Чечен-Аулом, кстати, стояли 38-е сутки подряд (рекорд!). На 41-й день мы вернулись в Ханкалу. Было видно, что люди устали: 41 день в полевых условиях — приличный срок даже для летного состава.
За три дня участия в операции у меня лишь один раз была настоящая работа: за день до возвращения в Ханкалу ходил со спецназом в Чечен-Аул на поимку вора и злодея. Над нами висел Ми-8 с разведгруппой на борту и. пара Ми-24.
Отмечу, что деревня находилась в оцеплении около десяти дней, потому что где-то внутри нее прятались бандиты. Незадолго до нашего прихода сюда они убили участкового милиционера (чеченца).
Когда мы подошли к нужному дому, увидели молодую женщину с сумочкой, вошедшую во двор. Как потом выяснилось, это была сестра нашего "фигуранта" — она-то его и предупредила о нас. И все же спецназовцы успели заметить, как он нырнул в огороды и пропал. Женщина продолжала стоять во дворе, но уже без сумки. В доме сумку тоже не нашли: что в ней было, остается только догадываться.
Этот район села сразу заблокировали и начали прочесывать. Но поиски ничего не давали. Я связался с вертолетом и попросил командира посмотреть сверху, не видно ли где человека в черной одежде. Вскоре летчик доложил, что видит его, и вертолет завис над двором, где находился якобы тот, кого мы искали. Мы бросились туда и... нашли там старика семидесяти шести лет, одетого в черный пиджак, явно не того, кого мы искали. Поговорили с ним, с соседями — они ничего не видели.
Кстати, один из соседей сам оказался бывшим милиционером. Он рассказал, что однажды вечером, в самом начале второй чеченской войны, его 18-летний сын попросил у него разрешения выйти на десять минут на улицу поговорить с друзьями...
Отец нашел его через двое суток под Урус-Мартаном расстрелянного и сожженного...
Мы двинулись дальше по улице и, проехав несколько кварталов, остановились. Из двора напротив вышел старик и направился к нам, чтобы поговорить (ох, и любят они говорить!). Его сноха вынесла нам стулья. В разговоре выяснилось, что она сестра того самого убитого участкового. Не буду вдаваться в подробности нашего разговора, но когда мы засобирались идти дальше (ибо кольцо оцепления сужалось), она, узнав, что мы убили ее "кровника", сказала: "Ребята, спасибо, что вы есть". Вот и получается: зверствуя над своими же земляками, "духи" поневоле сами создают нам союзников (хотя, к сожалению, не часто).
В ходе прочесывания на командира отряда спецназа вышел руководитель операции и сообщил, что до 13 часов в срочном порядке необходимо подать данные о своих людях для награждения. Командир подразделения вынужден был собрать своих командиров групп. Я видел их лица, мужественные и задумчивые. И что удивительно — люди, ежедневно смотрящие смерти в глаза, начинали спорить, кто из их подчиненных достоин той или иной медали, принижая значимость собственной работы, боясь, что если попросят слишком много, то могут вообще ничего не дать. Эх, мужики, вашу бы скромность да ханкалинским "героям"! Там многие тыловики — орденоносцы: кто портянками "духов" душил, кто картошку под пулями выдавал...