По зимнему следу
Шрифт:
— Велик ли интерес к этому высокому съезду биологов?
— Да, чрезвычайно. В Москву приезжают двести пятьдесят зарубежных гостей из тридцати четырех стран. Будет пятьсот наших биологов. Среди участников конгресса есть известные и популярные люди. Например: англичанин А.Монтегю — лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» профессор Бернгард Гржимек. Из Танзании ждем приезда Патрика Хемингуэя, Эндриаса Надя — ваша газета о них писала.
— Доклады, очевидно, не единственное, ради чего биологи соберутся в Москве?
— Конечно. На всяком конгрессе
— Один маленький вопрос для наших читательниц. Будут ли на конгрессе женщины?
— Будут. Мужчины с древности монополизировали охоту, но в науке об охоте женщины эту нашу монополию нарушают. На конгрессе будут двадцать девять женщин-ученых.
— Все. Спасибо. Мы лишний раз могли убедиться — охота — дело серьезное.
— Да. Охота — дело серьезное.
12 сентября 1969 г.
Живая рыба
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПРОБЛЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ
Года четыре назад я купил в магазине живую рыбу. Это событие, скажете — рыбу купил! Действительно, не событие, а вот запомнилось. Здоровенный был карп! Я с улицы увидел: в застекленном бассейне плавали рыбы.
— Вам какого? — сказал продавец, вооруженный сачком.
Я робко показал на темневшего в воде великана. И продавец изловил его. На весах карп подпрыгнул, огрел хвостом по руке продавца, а пока я нес карпа домой, он несколько раз пытался обрести свободу. Прохожие улыбались, и каждый второй (я не преувеличиваю — каждый второй!) спрашивал: «Товарищ, где это рыбу дают?»
Четыре года, проходя мимо знакомого магазина, я с надеждой гляжу в окошко. Нет, ничто в бассейне не плавает. Даже воды нет. Одно время, словно для смеха, на сухом дне валялась пара стоптанных тапочек, а недавно бассейн залили водой и пустили в него «для украшения магазина» золотых рыбок. Молодая продавщица призналась: живую рыбу сама она не держала в руках ни разу. Мороженый хек, треска, морской окунь, селедка, иногда камбала. Вот и все, что можно купить в магазине.
Не возводя хулы на мороженый морской продукт, все-таки надо сказать: живой карп запомнился мне не только потому, что он был живой и плавал даже в домашней ванне. Он был очень вкусен. И по этому пункту мороженый хек соревноваться с карпом не может.
На моем месте врач-пищевик перечислил бы много достоинств свежей рыбы. Как диетический продукт она незаменима в больницах и детских учреждениях. Наконец, и дома, пусть и не каждый день, а хотя бы по праздникам или в ожидании гостя на сковородку вместо трески и хека должен попадать карась или карп, или другая свежая рыба. А если дальше глядеть, то дело не только во вкусовых качествах карпа.
Число
* * *
Случалось вам наблюдать, как в торфяных ямах появляется рыба? Люди выбрали торф, дожди и половодье наполнили яму водой. И вот, глядишь, на второй-третий год уже плавают в яме рыбки. Откуда они взялись? Весенний разлив реки сюда не доходит. Кто «засеял» водоем рыбой? В детстве это казалось мне неразрешимой загадкой. Но все объясняется просто.
Птицы на лапах переносят рыбью икру. А прогретая солнцем вода дает приют всему живому, что способно в ней развиваться. В торфяных ямах под Загорском я ловил на удочку литых из золота карасей в полкило весом. Такой вес дикая рыба нагуляла за несколько лет. Но если в торфяную колдобину (пруд, озеро или даже канаву) пустить годовиков культурного карпа и хорошо подкармливать рыбу, то в полкило весом она вырастает за одно лето.
Культура «домашней» рыбы на земле появилась давно, в те еще времена, когда озера и реки были безукоризненно чистыми и полными рыбы. Но и тогда считалось выгодным и полезным иметь прудовую рыбу.
Монахи русских монастырей обязательно рядом с обителью строили пруд. Карась в монастырских трапезных успешно заменял запретное для святой братии мясо. Россия, особенно богатая речной и озерной рыбой, казалось, совсем не нуждалась в прудовой рыбе, почти все деревеньки и города стояли на малых и больших реках — только ленивый двор не имел на столе рыбы. Однако даже Москва, имевшая под боком чистую полноводную реку и подвоз рыбы со всех сторон, все-таки строила и пруды. Свидетельство тому названия мест, сохранившиеся по сию пору: Патриаршьи пруды, Долгопрудный, Чистые пруды. Точности ради надо сказать: пруды заводили не всегда из-за рыбы, у пруда может быть много других полезных предназначений, но и рыбу тоже водили в прудах. Водили карася, карпа и даже стерлядку.
Ныне с водой на земле произошли грустные перемены. Третьего дня я зачерпнул пригоршню воды из Москва-реки — руку потом надо было отмывать с мылом под краном, на ней осела пленка масла и мути. Почти столь же грязной стала многоводная Кама, в Оке ниже Воскресенского завода рыба пропитана запахом керосина.
Малые реки во множестве пересохли (из-за распашки поймы и вырубки прибрежных лесов).
Самый близкий пример для меня Усманка в Черноземье, где прошло детство, — от реки остался грустный маленький ручеек.
«Утешением» для нас может служить только то, что всюду в индустриальном мире дела обстоят так же, если еще не хуже. Миссисипи сделалась грязным сточным потоком. Сена и Рейн текут белыми от химической пены. «В начале двадцатого века нижнее течение Сены изобиловало 50 видами рыб, теперь там водятся только больные угри и то в небольшом количестве». (Это справка ЮНЕСКО.)
Людям придется употребить отчаянные усилия, чтобы уберечь воду земли от умирания (в нашей стране момент для этого пока не упущен). Но иллюзий не должно быть: там, где дело дошло до ручки, перемены к лучшему крайне трудны и дороги. Стало быть, уже теперь надо искать среду, где могла бы жить пригодная для стола рыба. Во всем мире в последние годы необычайно повысился интерес к прудам.