Шрифт:
Обложка: человек-заяц Алек Петуккоторому автор крайне благодарен за помощь.
От автора
Летом 2014 года я уволился (меня уволили) из «Огонька» – журнала, к которому меня периодически прибивало, как плавун к берегу, начиная с 1988-го, с большой эпохи, которой «Огонек» был провозвестник и пророк, а тираж достигал 5,000,000 экземпляров. Удостоверение мне подписывал Коротич.
Увольнение
Мне хотелось писать по-другому и про другое, нежели про «социальные проблемы» в ключе интеллигентского нарратива, за который, правда, всегда хвалил мои тексты щедрый на похвалы Быков. Однако этот повествовательный стиль измучивал меня, как тугая резинка в советских семейных трусах.
А моих коллег, сросшихся со своими трусами до переноса ударения, раздражало мое раздражение. И когда с главредов «Огонька» сняли Виталия Лошака, являвшего собой по типажу европеизированного зав. международным отделом ЦК КПСС, важными чертами которого были любопытство до чужого таланта и соблюдение правил гигиены, стало ясно, что мне долго не жить. Рубили уже не тексты, а темы.
Доходило до анекдотов. Собираясь в отпуск во Францию (любовь к этой стране подвигла меня уже взрослым выучить французский), я предложил написать про то, кто и какие русские книги покупает в Париже. Семейнее тему трудно придумать. «Мы это печатать не будем», – процедил сквозь усы человек, занявший место Лошака. Его раздражал я как таковой, а я в Париже раздражал особенно, а он не хотел, чтобы его хоть что-то раздражало.
В общем, вот вам сборник очерков, опубликованных и не опубликованных в «Огоньке» с 2011-го по 2014-й. Хронологически тексты продолжают вышедшую в издательстве Ивана Лимбаха в самом конце 2011-го книгу «Налог на Родину»: http:///dmitriy-gubin/nalog-na-rodinu-ocherki-tuchnyh-vremen-2/.
«Налог на родину» завершается очень важным текстом «Интеллигенция и революция», который я тогда не смог опубликовать не только в «Огоньке», но и вообще нигде. Эта книжка также завершается важным текстом «Язык рейха и пена дней» (о том, как язык отражает общественные перемены), который тоже нигде оказалось невозможным опубликовать.
И в этом можно увидеть, конечно, утешительную стабильность.
ДГ
1. Клик победы//
О том, в чем интернет не совпадает с Россией
Если завтра Рунет отделится от России, его президентом выберут Навального, министром культуры назначат Экслера либо Гельмана, а фоторепортаж обо всем этом сделают Варламов и Норвежский Лесной.
Впрочем, что это я глупости пишу – «если»? Рунет и так живет отдельно от России. Там читают ЖЖ «своего» Марата Гельмана, но никто не знает ЖЖ «чужого» министра культуры Александра Авдеева; там твиттер «своего» перзидента посылает твиттеру «чужого» президента издевательское: «Дмитрий Анатольевич, даже если м…к, из-за которого
Велико ли население Рунета? Одних блогеров 40 миллионов.
В каких отношениях Рунет с Россией? Холодной войны: то есть непрерывной атаки Рунета и ледяного молчания в ответ.
Россия со всеми своими федеральными вертикалями делает вид, что блоги и социальные сети – удел лузеров, графоманов, дурачков, которым делать нечего, как надув щеки, выстукивать по «клаве»: «Вот, решил завести ЖЖ. Пока не знаю, что написать. Всем превед!»
А Рунет потешается над Россией, где существует телевидение, рассчитанное на мозги хомячков, которым все равно не покажут обошедший Рунет клип, где кремлевский кортеж мчится по пустому Кутузовскому, а несколько «скорых», включая реанимобиль, дожидаются, пока им разрешат тронуться с места. Собственно, на этот клип перзидент России и намекал.
И хотя Россия реальная делает вид, что России виртуальной нет, она все чаще импортирует у Рунета новости, документы, фотографии, скандалы и разоблачения, потому что Рунет по своим каналам мгновенно передает информацию от своих добровольных репортеров, обозревателей, аналитиков, удивительным образом воплощая ленинскую идею о массовом корреспонденте. Например, Николай Данилов, известный как Норвежский Лесной, просто выкладывает в своем ЖЖ день за днем снимки, образующие мозаику жизни – и благодаря этой честной работе он популярен, как в свое время были популярны Картье-Брессон, Генде-Роте и Свищов-Паола, вместе взятые. (Один из последних снимков Лесного – городская улочка, на стене намалевано граффити «Россия для русских!», только «для русских» зачеркнуто и написано: «для людей»). А недавно в первые ряды фотографов Рунета стремительно – за пару месяцев – ворвался совершенный мальчишка Илья Варламов. Он сделал репортажи о лесных пожарах и о погромах на Манежной, а в перерыве – репортаж из кабинета Вячеслава Суркова, обильно обставленного номенклатурными кунштюками вроде «вертушек» АТС-1 и АТС-2. (Как попал Варламов к Суркову? Спросите Суркова: власть любит порой играть с талантами в поддавки, рассчитывая в будущем на взаимность). В реальной России, на федеральных телеканалах, такой репортаж разве возможен?
Рунет наступает не только потому, что выигрывает в оперативности: первые сообщения о взрыве в Домодедово (вместе с видеороликами) оказались в твиттере через пару минут: их передали прямо из аэропорта. А телевидение несколько часов молчало, поскольку вместо новостей привыкло заниматься пропагандой, а пропаганда – это не когда ты делаешь новости, а когда тебе говорят, что и как делать.
Рунет наступает не только потому, что там нет цензуры, начальства, репрессивного аппарата, а также необходимости под шапкой «Единой России» обслуживать частные интересы людей, уверяющих, что они и есть государство.
Но и потому, что качество тамошних героев и кумиров – иного свойства, чем вне интернета.
Что такое кумир и герой в реальной жизни? Бизнес-продукт, созданный путем маркетинга, то есть упаковки и раскрутки. Перестаньте оплачивать рекламу – все, умер кумир. Возобновите оплату – и снова курилка жив. Деньгами смерть поправ.
Но мы еще не осознали, что каждой эпохе не просто соответствует своя информационная среда, но и что технические параметры этой среды отбирают, вышелушивают идеологию эпохи из нескольких возможных.