Под небом Новгорода
Шрифт:
— Я думаю, братья мои, что нам досталась хорошая добыча. Посмотрите-ка на ее одежды. Это наверняка жена какого-нибудь богатого сеньора, может быть, даже графа, — сказал он, жадно разглядывая Анну.
— Ты бредишь. С каких пор жены графов гуляют в лесу с простым оруженосцем?
— Не с оруженосцем, а с любовником… — сдерживая гогот, сказал главарь.
— …от которого она понесла! — предположил другой разбойник.
— Клянусь сатаной, ты прав, мы получили двойную добычу!
Эта шутка вызвала громкий смех у всей банды.
Самый молодой
— Если мы хотим получить достойный выкуп, не надо причинять женщине увечий.
— Кто говорит об увечьях? Я слишком хорошо знаю цену настоящему товару. Мы честно обменяем ее на золотые монеты, — сказал монах.
Уродливое существо со слишком длинными руками и короткими ногами соскользнуло с коня и подошло к Анне. Карлик с бесстыдством посмотрел на Анну.
— Может, можно с ней позабавиться? — спросил он.
— Да, да, давайте позабавимся! — поддержали остальные.
— Подождите, друзья, эта знатная дама, кажется, не склонна развлечься. Она, верно, предпочитает благоухающих придворных красавчиков таким бродягам, как мы. Тебе не стыдно, порочная женщина, отдавать свое грязное тело могущественным господам и отказывать несчастным? Вспомни слова Христа: блаженны бедняки, Небесное царство принадлежит им… Ты слышишь, шлюха?! Это говорит Господь! Настало время зверя с семью головами и десятью рогами… Дракон дал ему силу и могущество. Дрожи, баба, к тебе не прилетит большой орел и не унесет от нас. Все ко мне, дьяволы, придите и уничтожьте эту женщину, большую распутницу. Она упивается кровью святых и мучеников!
В ужасе Анна смотрела, как чудовище размахивало руками. Из его беззубого рта брызгала пена. «Я умру», — догадалась Анна. Ребенок зашевелился под сердцем. «Бедный малыш!» — успела подумать она, вытаскивая из рукава кинжал, с которым никогда не расставалась.
— Осторожно, потаскуха может себя убить!
Все сразу набросились на Анну. Испуганная, ее лошадь отскочила в сторону. Кинжал сверкнул в ее руке. Складки плаща смягчили удар, который пришелся в мякоть и был не смертельным. По пальцам Анны потекла теплая кровь.
В то же мгновение появился всадник с мечом в руке, который бросился меж королевой и бандитами.
— Рыцарь в маске! — крикнул карлик.
— Какая встреча! — воскликнул Филипп.
— Удались, проклятый! Это наше дело! — приказал рыцарю главарь шайки.
— Что ты имеешь в виду, собака?
— Эта дама — моя добыча, она принадлежит мне.
— Думаю, ты ошибаешься. Если ты и твои дружки сделают еще хоть один шаг к ней, я посажу вас на клинок, как на вертел, клянусь Морой!
— Нас шестеро, а ты один.
— Даже если бы вас было сто! — и с этими словами, взмахнув отточенным, как бритва, мечом, Филипп отрубил кисть одному из разбойников; тот убежал, громко крича.
— Кто следующий?! — громовым голосом вопросил рыцарь в маске.
— Ты! — сказал монах, нанося удар, который едва не задел руку.
Человек с короткими ногами предательски пытался проскользнуть за спину
— Берегитесь! — воскликнула Анна.
Меч пронзил карлика насквозь; короткие ноги подергались еще немного в грязи и застыли. Соскочив на землю, Филипп сдернул монаха с лошади.
— На этот раз я тебя убью!
Разбойник поднялся, держа короткий меч наизготовку. С удивительным проворством монах вскочил на лошадь, ткнул ее кончиком своего оружия и, прежде чем Филипп успел что-нибудь предпринять, пустился с места как стрела.
— Еще не родился тот, кто меня убьет! — крикнул он, обернувшись. — Мы встретимся, и тогда я отправлю тебя в лучший мир! — вопил монах, сопровождая свое обещание безумным хохотом.
Монах ускакал, за ним удрали и оставшиеся в живых разбойники. Филипп колебался, последовать ли за ними. Его остановил стон Анны, которая готова была рухнуть на землю. Филипп едва не лишился чувств от сознания, что держит ее в объятиях. Анна была в обмороке. Филипп осторожно уложил королеву у подножия дерева. Перед ее платья был запачкан кровью: Анна была ранена под левую грудь. Рана была неглубокой, но широкой. Дрожа, Филипп мягко прикоснулся к округлому животу и почувствовал, как ребенок шевельнулся. Взволнованный Филипп отдернул руку. Анна застонала.
— Простите, если сделал вам больно.
Анна открыла глаза и вздрогнула, увидев склоненное над ней лицо в маске…
— Не бойтесь…
Сдавленный голос успокоил Анну. В руках этого человека, раз уже спасшего ее, она чувствовала себя в безопасности. На ее губах появилась легкая улыбка. Увидев это, Филипп взволновался. Как она была прекрасна, несмотря на заострившиеся черты, бледность и худобу лица! Для него она оставалась все той же княжной из Новгорода, бегавшей когда-то в высокой траве, собиравшей букеты и, смеясь, бросавшей цветами в него. Эти воспоминания были так сильны, что он закрыл глаза. По серебряной маске потекла слеза.
— Почему вы плачете? — нежно спросила Анна.
Он ответил не сразу. Анна настойчиво повторила:
— Почему вы плачете?
— По моей прошедшей молодости.
Женщина вздохнула.
— Не надо оплакивать прошлое, только настоящее имеет значение и вечная жизнь, которая воссоединит нас с Господом. Боже мой, я здесь, а мой сын там умирает! Отвезите меня в Санли!
Быстро приведя в порядок ее платье, Филипп взял Анну на руки, отнес к лошади и сам сел сзади.
— Быстрее, быстрее! — торопила Анна.
— Это может повредить вашей ране.
— Не имеет значения, быстрее…
Он неохотно повиновался, пустив лошадь рысью.
— Быстрее же! — крикнула ее величество.
Анна прижалась затылком к груди своего спасителя. Она чувствовала себя сносно, несмотря на боль. Ей казалось, что она век бы сидела так, прижавшись к груди этого странного человека. Она чувствовала себя здесь в безопасности, как в те далекие времена, когда Филипп… Но почему она думала сейчас о любви своей юности? Анна повернулась, но увидела только непроницаемую маску…