Под открытым небом. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 3
Шрифт:
Есть достаточно свидетельств, что губернатор Свербеев внимательно относился к поступающим на его имя жалобам.
По его указаниям проверялись критические выступления газет. Он являлся председателем Окружного Правления Общества спасения на водах, был председателем правления Самарского общества любителей музыкального и драматического искусства. При его правлении в Самарской губернии было построено несколько церквей.
Он честно, с его точки зрения, исполнял свой долг, сочетая в себе преданность самодержавию и неприятие революционного движения. О нём говорили как об администраторе с широким размахом деятельности, свободным от постороннего влияния человеком.
По
Так что на сатрапа, то есть деспота, самодура, управляющего по собственному произволу, губернатор Свербеев похож не был, как бы о том ни писал революционер Семёнов.
В разделе рукописей архива десятого губернатора Самары значительное место как по количеству, так и по ценности занимают дневники. Их он вёл регулярно. Как нам теперь известно, ещё не будучи в Самаре, с 1877 года.
Мне более всего была интересна та часть записей, которая охватывала период управления им Самарской губернией.
Я насчитал в архиве 23 дневника губернатора. Они относятся к периоду, начиная с декабря 1877 года и кончая 1916 годом. Скончался их автор в 1917 году. Каждый дневник содержит от 40 до 240 страниц мелкого почерка.
Колоссальный труд. Записи делались, как правило, каждый день вечером.
Он называл их «Мои заметки».
Материалы в архиве подлинные.
Записки практически охватывают все стороны жизни Самарской губернии. В этом их несомненная ценность. И они являлись как бы подведением итогов каждого прожитого дня. Дневник губернатора – результат поездок его по волостям. Живой источник для исследования жизни предреволюционной России!
Однако я оказался не в состоянии всё внимательно прочесть. Очень мелкий трудночитаемый почерк и моё слабое зрение не позволили мне этого сделать. В конце концов, я начал смотреть выборочно по датам, затем – наугад…
…Наконец-то я порадовался, наткнувшись на рукопись воспоминаний «На берегах Волги». Самара (1878–1891)». Текст записок написан крупно, разборчиво, в отличие от дневников. Подумалось, что уж здесь-то о моём земляке-художнике что-то будет сказано.
…Так хотелось найти документальные сведения о самых неосвещённых периодах жизни художника. О том времени, когда он учился в Самарской гимназии, ездил (его возили) в Петербург. Когда встречался с императором Николаем II, императрицей Александрой Фёдоровной и их детьми: Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и цесаревичем Алексеем, коли он писал портрет царской семьи.
Увы…
Быстро я прочитал девять страниц и на десятой споткнулся о неожиданное:
«В марте нынешнего года (1916) мне сообщил мой племянник князь Н.В. Голицын, что недавно в Академии Наук было сделано пожертвование, а именно – моих записок с приложенными в них документами; тогда я приказал принести тот чемодан, в котором эти заметки хранились, и нашёл в нём только тетради; оказалось, что остальные были похищены и проданы старьёвщику одним из прежних моих слуг…
Похищение это лишило меня всех собранных мною подробностей, которые были бы мне теперь особенно полезны».
Далее Александр Дмитриевич пишет, что хранил свой архив в спальне, но, когда заболел, прислуга вынесла всё оттуда в коридор. Так стало возможно похищение.
В ЦГАЛИ записки появились уже много позже его смерти. Таким образом, написать обстоятельные воспоминания о годах, проведённых на Волге, основанные на давних своих записках, губернатору помешала кража и
Но у меня всё же не пропала уверенность, что в дневниках имя художника должно было упоминаться.
Неделю я провёл за кропотливым чтением торопливых строчек. Но всё безрезультатно.
Зато наступил день, когда я обнаружил неожиданные находки.
Да какие!
Письма Журавлёва к самарскому губернатору и к будущему царю Николаю Второму.
Речь о них – в следующей главе.
Письма Григория Журавлёва
Мне довелось обнаружить в архиве бывшего губернатора Свербеева четыре письма художника. Кратко скажу о них в хронологическом порядке.
В первом письме [12] к губернатору, датированном 29 декабря 1880 года, Григорий Николаевич пишет:
12
РГАЛИ. Ф. 472. Оп. 1. Д 210.
«В проезд Вашего Превосходительства через село Утёвку, Вы, вникая в благосостояние жителей села, не упустили из виду обратить внимание и на отдельных лиц общества, то есть на беспомощных, а в числе их коснулись и моего положения, как человека без рук, явившегося на свет Божий.
Ныне господин Бузулукский исправник предписанием от 24 декабря через Утёвское Волостное правление объявил мне милость исходатайствованную Вашим Превосходительством в Самарском губернском собрании о назначении мне месячного пособия в размере 6 р.с. Да будет счастлива и светла жизнь Вашего превосходительства. Благодарю так же от души и тех, неизвестных мне благотворителей, которые согласились оказать мне эту драгоценную милость…».
Вполне понятно чувство благодарности, которое испытывал сельский художник за проявленную материальную поддержку.
Было-то ему в то время всего около двадцати двух лет. Приведу содержание второго письма [13] , озаглавленного:
«Его Превосходительству г. Начальнику
Самарскому Губернатору
Прошение».
В этом письме Григорий Журавлёв просит принять иконы, которые он выполнил по указанию губернатора. Дан перечень икон (сохраняю правописание автора):
13
РГАЛИ. Ф. 472. Оп. 1. Д 528.
«1. Икона Святого благов. вел. Князя Александра Невского. 2. Икона святителя Николая. И 2 иконы: Покрова Пр. Бог.». Далее он просит дать указание Г. Наумову выдать деньги, которые тот ему обещал за иконы Спасителя и Казанской Пр. Богородицы.
Деньги просит передать своему родителю, которому вручил доверенность.
Под текстом письма значится: «Село Утёвка. 1883 года января 22 дня».
Итак, в письме названы шесть икон поимённо, которые выполнил лично он, Григорий Журавлёв.
Третье письмо [14] художника короткое, но ёмкое. В нём идёт речь сразу о семи иконах.
14
РГАЛИ. Ф. 472. Оп. 1. Д 528.