Подарить жизнь

Лернер Марик Н

Дурак – это он, почувствовал я, когда ярость мага захлестнула за край. Наверняка это ощутили все. И команда, в полном составе собравшаяся на палубе, и стоящие на камнях пристани фемы, и солдаты. Прорвало Избранного, и вряд ли наглые слова разжиревшего недоумка из Конбеев были тому причиной. Давно хотел оторваться, а здесь нашлась замечательная причина.

Маг вытянул руку, и с нее сорвалась струя пламени. Фема просто не стало, от него остались только обугленные кости, которые упали на землю вместе с останками коня. Звук, однако, присутствовал лишь в моем воображении. Услышать его было невозможно. Спятивший маг не успокоился и принялся

уничтожать всех на пристани. Горящие люди дико вопили, кто-то пытался прыгнуть в море, надеясь погасить огонь. Бесполезно.

Кто попал под стихийный пламень, долго не проживет. Дыры получаются жуткие. Это не просто обжигающее пламя вроде употребляемых при осаде смесей. Они тоже не подарок, но жар мага совсем из другой категории. Скорее он похож на солнечный луч, проходящий через увеличительное стекло. Совсем небольшое количество концентрированной, специально направленной энергии проходит сквозь тело и даже пробивает доспехи. А этот – Мастер. Ненормальный, зато великий Мастер. Давно такого представления не видел. Полсотни человек истребить за доли секунды, это непременно попадет в летописи.

Из общей кучи того, что осталось от людей, жутко воняющей обгорелым мясом, выскочил чей-то конь с пылающим хвостом и с жалобным ржаньем понесся вдоль пристани. Больше там живых не осталось. Из склада напротив поднимался дым. Маг и склад умудрился попутно поджечь. Сейчас за корабли возьмется, понял я, глядя, как он медленно поворачивается и смотрит на галеру. Рука опять пошла вверх и вперед.

– Ложись! – заорал, сшибая с ног Бенилу и перекатываясь под защиту высокого борта.

Хоть какая, да защита. Не знаю, на сколько мага хватит, он точно решил идти до конца, но хроники не дураки писали. И давно известно, почему могучим магам в войнах всегда предпочитали обычных лучников и даже неуклюжую артиллерию. Официально зафиксированный рекорд числится за неким Остаром, жрецом Воина, жившим не меньше тысячи лет назад. Дальность «стрельбы» – тридцать семь локтей. Длительность – три минуты. Специально замеряли.

В последний момент перед столкновением двух отрядов проявился. Не дурак. Предупреждать о своих намерениях заранее не стал. Вражескую фалангу развалил, а потом его элементарно нашпиговали стрелами. Битву для своих товарищей выиграл, но заплатил жизнью. Очень героически и абсолютно бессмысленно.

Не дело жрецов встревать в военные действия. У каждого свои обязанности, и определенную черту переходить не рекомендуется. А то ведь потом при случае Храм непременно сожгут, и других священнослужителей поубивают. Были примеры. Во всяком случае, так раньше получалось. Сейчас по любому мага не из Храма Солнца после таких выходок живым не оставят.

Остальные умельцы кидаться стихийным огнем рекордсмену в подметки не годились. И по расстоянию, и по возможностям. Спалить одного-двух – в этом нет ничего особенного, тем паче, если жертва на алтаре или приговорена. Подходишь и при почтительно внимающих зрителях показательно казнишь. Костры с чернокнижниками сейчас именно по такому образцу и запаливают. А вот воевать с отрядом воинов у большинства – кишка тонка. Не первый, так десятый зарубит. А пушки на галере локтей на двести гарантированно бьют. Сейчас начнется.

Я тоже великий полководец и умею предугадывать действия противника. Мысленно похвалил себя, когда картечь с визгом ударила по палубе. С такого расстояния мудрено промахнуться самому паршивому пушкарю. Большинство наших моряков не обратили

внимания на мой крик или просто растерялись. Слишком быстро все произошло, а уж воевать со своими команда не собиралась. Теперь разноголосый вой и стон висел уже над «Стремительным». Вся палуба была завалена убитыми и умирающими. Оставляя за собой кровавый след, неизвестно куда полз матрос с практически оторванной ногой. Еще один бился в агонии буквально рядом.

Если маг и успел метнуть стихийный огонь, это прошло мимо меня и положительного результата не имело. А вот сам маг свалился мгновенно. Даже на расстоянии были заметны невидящие глаза. У трупа нет зрения. Именно это отсутствие взгляда и есть смерть. Тому, кто встречался с подобным часто, нет необходимости щупать пульс. Ему не требуется видеть дыру в груди и лужу крови под телом.

Корпус «Стремительного» содрогнулся от толчка, и на палубу с подошедшей галеры посыпались абордажники. Они очень деловито разбежались в разные стороны. Наверняка задачи распределены заранее: кому брать каюту капитана, кому проверить трюм. Несколько матросов принялись осматривать раненых и добивать тяжелых. Один посмотрел, как мы с Бенилой пытаемся остановить кровь матросу, недовольно хмыкнул и спросил:

– Руку сохранишь, лекарь?

– Нет, – ответил честно.

– Тогда отойди, – и ударил своим толстым искривленным клинком, разрубая раненому грудь.

Если бедняк болен и больше не может работать, его не следует оставлять умирать от голода. «Если воин не может сражаться, его не надо заставлять просить милостыню», – учил когда-то Воин. Лучше даровать ему легкую смерть. Погибший в бою в новом рождении снова станет воином. Умерший в кровати и униженно цепляющийся за жизнь возродится в низшем статусе. Эти верят в другого Бога – Солнце всемогущее – а истины прежние. И не убийство это с их точки зрения, а добросердечная помощь. Милосердие.

Смерть не страшна, если ты не клятвопреступник или не слишком грешил. Человек переступает порог бытия, там его деяния взвешивает Высший Господин и определяет, стереть навечно или вложить эту душу в ребенка для нового круга жизни. Каждому по делам его. Праведник останется сидеть у трона Высшего Господина, но, честно сказать, там большой толпы наблюдаться не будет. Люди боятся мучений и страданий, а легкая смерть приносит радость.

Легкораненых на «Стремительном» набралось всего пятеро, и мы с Бенилой в придачу. Как раз в отличие от общей массы народа служивые лекарей нешуточно уважают и без веской причины стараются не обижать. Вера верой, а никому раньше времени не охота знакомиться с Солнцем и ждать проверки своих грехов на весах справедливости.

За людьми, профессионально пользующимися оружием, обычно много чего числится. Далеко не все деяния свершаются по прямому приказу, и свалить вину на начальство на высшем суде не удастся. Кто его знает, что там, на небесах, решат, и в чьем теле предстоит родиться. Торопиться не стоит, так что хороший лекарь всегда в почете. А вины нашей в случившемся при всем желании найти не удастся. Маг никому не подотчетен, и меньше всего лекарю из сословия ремесленников.

А вот Талмата не было видно. И среди убитых я его не обнаружил. Скользкий тип и на удивление шустрый. Успел сбежать или спрятаться. Корабль непременно обыщут. Получается, выпрыгнул Высматривающий за борт во время обстрела. Очень надеюсь, что больше не увидимся, хотя предпочел бы найти его труп.