Шрифт:
Есть у меня…
Есть у меня песни различные,
Есть необычные, вам ни к чему.
Есть у меня песни обычные,
Но безразличные мне самому.
Есть песни для девочек, песни для праздников,
Грустные песни и просто стихи,
Романсы и танцы, какая вам разница.
Много плохих, но они для глухих.
В ворохе песен для каждого случая
Есть
Вопли и вздохи, и самая лучшая
Песня не спета еще, ну и пусть.
А если достигну я славы и почестей,
А после постигну, что все суета,
Есть, значит, правда, она в одиночестве,
Вечная правда, а в ней красота.
Случилось что-то…
Случилось что-то в городе моем
Бульвары встрепенулись, словно крылья,
А просто скука, смытая дождем
Была, как оказалось, просто пылью.
И понял я, что также я не волен
В случайных поворотах бытия,
Что я не одинок, что я не болен.
Растерянность уйдет, останусь я.
Что я останусь, но еще успею
Уйти, не оглянувшись, в пустоту.
И с кем расстанусь, тем пока не смею
Сказать, что мне уже невмоготу.
А мир, пожалуй, стоит изменить,
Пусть станем мы добрей и старомодней.
Доверчивей, наивнее любить
И искренней, а стало быть, свободней.
Но ведь случилось что-то в мире под дождем,
Пустыни раскаленные остыли.
Смеются люди в городе моем,
Дождем освобожденные от пыли.
Слепили бабу…
Слепили бабу на морозе — руки, ноги, голова.
Она стоит в нелепой позе — не жива и не мертва.
А мне другой не надо нынче, пусть красивых
в мире тыщи,
Нет ее белей и чище, и другой такой не сыщешь,
Хоть ты тресни.
Ах, эта женщина веселая, большая, вся из снега.
Для любви ее душа, а ноги созданы для бега.
И я бегу с любимой рядом, о, как глаза ее ясны,
И я томлюсь под нежным взглядом, доживет ли до весны
Такая краля?!
А весною станут немощными, тают зимние мечты.
И к нам тогда приходят девочки, с которыми на «ты».
Берут нас теплыми руками, вместе с нашими мечтами,
Как тисками, и ночами шепчут нам: «Останься с нами…»
Вот уж вряд ли.
Но ведь не вечно наше лето и октябрь неумолим.
И конечно, мы об этом не особенно грустим.
Нас очаруют
Ах, отчего они зимой не лепят снежных мужиков?
Так бывает…
Так бывает, обещает утро ясный, теплый день,
А к обеду дождь со снегом затевают канитель.
Я-то знаю, что скрывает дождевая пелена,
Гнев и горе, все проходит, вслед зиме глядит весна.
Будет время для апреля после мартовских ветров,
Лишь бы сбылось все, что снилось, стал бы мир
не так суров.
Год за годом, повторяясь, время прямо держит путь.
Можно все начать сначала, ничего нельзя вернуть.
Помню, в детстве знал я средство неудачи избегать.
Строил крепости из кресел и еще умел летать.
Вот бы мне подняться в небо и усталость
сбросить с плеч.
Мир, согласье, волю, счастье где найти и как сберечь?
Счастье — это только лето в ожидании весны.
Краткий миг во власти света, посреди кромешной тьмы.
Цепь закатов и рассветов, долгих зим, коротких лет.
Тень вопроса — след ответа, крылья есть, а счастья нет.
Я привык бродить один
Я привык бродить один
И смотреть в чужие окна,
В суете немых картин
Отражаться в мокрых стеклах.
Мне хотелось бы узнать,
Что вас ждет
И что тревожит ваши сны.
Но вот опять приходит ночь,
И день напрасно прожит.
Мы устали от потерь,
А находим слишком редко.
Мы скитались, а теперь
Мы живем в хрустальных клетках.
И теперь чужая радость
Не осушит наших слез.
И нам осталось
Только ждать, какая малость,
Ждать того, кто не придет.
Трудно ждать, себе не веря,
Все стерпеть еще труднее.
Зажгите свет, откройте двери,
Быть может, мы еще успеем,
Быть может, мы еще услышим
Грохот льдин в реке, и я из дома вышел,
И увидел, я один и только
Снег на крышах.
И я бежал из ледяного плена,
Слишком мало на земле тепла,
Но я не сдался, я солдат вселенной,
В мировой войне добра и зла.
И грянул бой на целый белый свет,
И через миг земля очнулась ото сна.
А на земле, как всегда,
То зима, то весна…
Я тоже был…
Я тоже был веселым и беспечным,