Показания против Федерального резерва

Ротбард Мюррей

В этом заключается идеология Федерального резерва, представленная в его собственной пропаганде, так же как и в приводных ремнях уважаемой верхушки власти, таких, как New York Times, и в выступлениях и книгах бесчисленных экономистов. Даже те экономисты, которые не против увеличения инфляции, разделяют и повторяют такое видение роли Федерального резерва. И все же каждый аспект этой мифологии — обратная сторона истины. Мы не можем иметь правильное понимание о деньгах, банковской системе или Федеральном резерве до тех пор, пока эта ложная легенда не будет разоблачена.

Существует один и только один аспект общепринятой легенды, который остается верным: основным возбудителем вируса хронического роста цен является инфляция, или денежная экспансия. Увеличение производства или поставок хлопка приведет к понижению его цены на рынке. Точно так же выпуск большего количества денег сделает единицу денег, каждый франк или доллар дешевле и уменьшит

их покупательную способность на рынке.

Но давайте рассмотрим этот общепризнанный факт в свете вышеуказанного мифа о Федеральном резерве. Предполагается, что общественность шумно выступает за инфляцию, тогда как Федеральный резерв, поддерживаемый его союзниками — банкирами, решительно выступает против этого близорукого общественного требования. Но как общественность должна добиваться инфляции? Как общественность может создавать, т.е. «печатать» больше денег? Этого довольно трудно добиться, так как легально может это сделать только один институт. Любой, кто попытается печатать деньги, совершит тяжкое преступление («фальшивомонетничество»), которое федеральное правительство считает очень серьезным. В то время как государство может снисходительно относиться к другим правонарушениям и преступлениям, таким, как разбой, грабеж или убийство, и даже, принимая во внимание «трудное детство», может обойтись с таким преступником мягко, существует одна группа преступников, к которым ни одно правительство никогда не было снисходительно: фальшивомонетчики. Фальшивомонетчика обязательно найдут и изолируют на длительный срок, так как он совершает преступление, которое правительство считает очень серьезным: он посягает на доходы государства, а именно на монопольное право печатать деньги, право, которым пользуется исключительно Федеральный резерв.

«Деньги» в нашей экономике - это кусочки бумаги, выпускаемые Федеральным резервом, на которых напечатано следующее: «Эта банкнота является узаконенным платежным средством для всех долгов, частных и государственных». Именно эта «банкнота Федерального резерва», и только она является деньгами. Все торговцы и кредиторы обязаны принимать эти банкноты, хотят они того или нет.

Итак, если хроническая инфляция, характерная для США, как почти и для каждой страны, вызвана эмиссией новых денег, и если в каждой стране ее центральный государственный банк (в США это Федеральный резерв) является единственным монопольным источником и создателем всех денег, то кто тогда виноват в инфляции? Кто, кроме того института, который облечен правом выпускать деньги, т.е. кроме Федерального резерва, или Банка Англии, или Банка Италии, или других центральных банков?

Короче говоря, даже до детального исследования проблемы мы можем увидеть отблеск истины: ураган пропаганды о Федеральном резерве как бастионе против угрозы инфляции, вызываемой другими, есть не что иное, как лукавство.

Единственный виновник инфляции — Федеральный резерв, постоянно занят организацией возмущений против инфляции, в которой виноваты практически все. То, что мы видим, — старая уловка вора, который начинает кричать «Держи вора» и бежит по улице, указывая на других. Мы начинаем понимать, почему для Федерального резерва и других центральных банков всегда было важно окутывать себя аурой важности и таинственности. Потому что, как мы раскроем это подробнее, если общественность узнает, что происходит за занавесом, скрывающим загадочною Волшебника Страны Оз, она вскоре увидит, что Федеральный резерв далек от решения проблемы инфляции и сам является ее основной причиной. То, что нам нужно, - вовсе не совершенно независимый и всемогущий Федеральный резерв. Федеральный резерв сам по себе является совершенно излишним институтом .

Происхождение денег [2]

Невозможно понять, что такое деньги и как они функционируют, и следовательно, как функ­ционирует Федеральный резерв, не рассмотрев логиче­ского развития денежной и банковской систем и Феде­рального резерва. Это необходимо ввиду уникальности денег и исключительной важности данного их свойства. Вы можете объяснить необходимость и спрос на что угодно: хлеб, компьютеры, концерты, самолеты, меди­цинское обслуживание и т.д., исключительно тем, как эти товары и услуги оцениваются потребителями, потому что товары оцениваются и покупаются ради их самих. Но деньги — доллары, франки, лиры и т.д. приобрета­ются и принимаются в обмен не из-за стоимости самой бумаги, из которой изготовлена купюра, а потому что каждый знает, что другие примут эти купюры в обмен. И эти ожидания всеобщие, так как банкноты принимали и в недалеком и далеком прошлом. Следовательно, для понимания того, как функционируют деньги сегодня, не­обходимо провести анализ истории денег.

2

См. также: Ротбард М. Государство

и деньги: Как государство завладело денежной системой общества. Челябинск: Социум, 2003. С. 10 — 27.

Деньги никогда не появлялись и не могли появиться вследствие какого-либо случайного общественного дого­вора или акта какого-либо государственного агентства, постановляющего, что все должны принимать выпускае­мые им банкноты. Даже принуждение не могло заста­вить людей и институты принять ничего не значащие банкноты, о которых они не слышали или которые не имели отношения ни к каким другим существовавшим ранее деньгам. Деньги возникают в процессе свободной торговли, так как люди на рынке стремятся облегчить жизненно важный процесс обмена. Рынок — это сеть, решетчатая конструкция, состоящая из множества пар людей или институтов, обменивающих два различных товара. Люди специализируются на производстве раз­личных товаров или услуг и затем обменивают эти това­ры на согласованных условиях. Джонс производит бочку рыбы и обменивает ее на бушель пшеницы. Обе стороны производят обмен, потому что они надеются получить прибыль; таким образом, свободная торговля состоит из ряда обменных операций, взаимовыгодных в каждый момент этого процесса.

Однако система прямого обмена полезными товарами, или бартер, имеет серьезные ограничения, на которые очень быстро наталкиваются обменивающиеся. Предпо­ложим, Смит не любит рыбу, а рыбак Джонс хотел бы купить у него пшеницу. Тогда Джонс пытается найти продукт, скажем, масло, но не для собственного пользо­вания, а для того, чтобы перепродать Смиту. Когда Джонс покупает масло не для себя, а для того, чтобы использовать его как средство или промежуточное звено, он участвует в косвенном обмене. В других случаях то­вары неделимы, т.е. их нельзя разделить на мелкие час­ти для прямого обмена. Предположим, Роббинс хотел бы продать трактор и потом купить множество других това­ров: лошадей, пшеницу, веревки, бочки и т.д. Понятно, он не может разделить трактор на семь или восемь час­тей и обменять каждую часть на нужный ему товар. Ему придется заняться косвенным обменом, т.е. отдать трак­тор в обмен на более делимый товар, скажем, 100 фун­тов масла, затем разделить масло и обменять каждую часть на тот товар, который ему нужен. И вновь Роббинс использует масло как средство обмена.

Как только какой-либо товар начинает использоваться как средство обмена, этот процесс приобретает спирале­видный характер. Возникает эффект снежного кома. Например, если несколько человек в качестве средства обмена начинают использовать масло, другие люди пой­мут, что в определенном регионе масло стало более лик­видным, т.е. легче принимается в ходе обменов, и по­этому им потребуется больше масла для использования его в качестве средства обмена. По мере того, как ис­пользование товара в качестве посредника в обменах приобретает известность, масштабы применения его в этом качестве расширяются, пока в конце концов все люди не начинают использовать его как средство обмена. Товар, который используется всеми в качестве средства обмена, называется деньгами.

Как только товар начинает использоваться как день­ги, рынок быстро расширяется и становится более про­дуктивным и процветающим. Дело в том, что значитель­но упрощается система цен. «Цена» — это просто про­порция обмена, соотношение количества двух продавае­мых товаров. В каждом обмене количество X одного то­вара обменивается на количество Y другого. Возьмите, к примеру, описанную выше сделку между Смитом и Джонсом. Предположим, что Джонс обменивает 2 бочки рыбы на 1 бушель зерна Смита. В этом случае «цена» пшеницы, выраженная в количестве рыбы, составляет 2 бочки рыбы за бушель. Соответственно, «цена» рыбы, выраженная в пшенице, составляет половину бушеля за бочку. В бартерной системе определение относительной цены чего-либо становится затруднительным: так, «це­на» шляпы может составить 10 плиток шоколада, или 6 батонов хлеба, или 1/10 телевизора и т.д. Но как только на рынке утвердились деньги, каждый отдельный обмен представляет отношение «деньги - товар» вместо отношения двух товаров. Джонс будет продавать рыбу за денежный товар, а затем будет «продавать» деньги в обмен на пшеницу, обувь, тракторы, развлечения и т.д. И Смит будет продавать свою пшеницу таким же обра­зом. В результате каждая цена будет исчисляться просто в денежной цене, т.е. цене, выраженной в общем денеж­ном товаре.

Предположим, что в результате рыночного процесса деньгами стало масло. В этом случае все цены товаров и услуг рассчитываются в денежных ценах. Шляпа может быть обменена на 15 унций масла, плитка шоколада — на 1,5 унции масла, телевизор — на 150 унций масла и т.д. Если вы хотите узнать, как рыночная цена шляпы соотносится с ценами на другие товары, вы можете не определять каждую относительную цену непосредствен­но. Все, что вам нужно знать, это то, что денежная цена шляпы составляет 15 унций масла или 1 унцию золота, или любого другого денежного товара, и затем будет легко установить цены различных товаров.