Покинутые богами
Шрифт:
Передо мной было совсем незнакомое и устрашающее место, на вид как обычная комната, но ощущение, что я попала в логово маньяка-людоеда меня не покидало. Вокруг висели орудия пыток, копья, топоры, ножи-бабочки и еще много всякой ереси.
– Я что, на приеме у Теда Банди? – пытаясь шутками прикрыть свой страх, делала только хуже.
Достав
– Черт, надеюсь маньяки моются и тут есть душ, – да, это то, о чем я подумала в первую очередь, нет, ну у меня были явно проблемы.
Пытаясь встать на ноги, я свалилась обратно и от того, что в комнате был приглушен свет, я увидела кандалы у себя на ногах только сейчас.
– Отлично, теперь я в фильме «Пила» и сейчас Джон Крамер скажет, что я должна отпилить себе ногу. – шутить в такой ситуации наверняка лучше, чем биться в истерике от тщетности бытия.
Двигаться я могла по всей комнате, так как цепь на кандалах была длинной и закреплена на батарее, кто-то позаботился обо мне, как мило. Никто никогда меня не любил и не старался ради меня даже двинуть пальцем, поэтому эта мысль заставила меня выдавить улыбку.
– Ну, Инесса, пойдем посмотрим, что можно взять из этого арсенала. – самооборона всегда была моей слабой стороной, но я взяла со стены какой-то нож, который назывался «скиннер», но я этого не знала, и то, что он нужен был для разделки туши животного тем более и зажала его в руке с такой силой, будто его кто-то хочет выхватить.
В голове звучала песня «i’m going in» группы pain, она всегда позволяла чувствовать себя в безопасности, но не сейчас.
Как только я смогла отвлечь себя от мыслей о том, что меня вздернут на одном из этих орудий, в коридоре раздались шаги, которые эхом распространялись по всей комнате. Сердце уже билось в горле и страх заставил меня автоматически принять защитную позу. Сев спиной к столу, на котором лежали какие-то чертежи и много всякого барахла, и обхватив руками колени, я ждала своей участи.
– Неужели я умру прямо здесь? Прямо сейчас? Я конечно думала о самоубийстве, но не хочу умирать ТАК. – сказала я это тихо, себе под
Дверь открылась тихо, как открывает ее мама, когда ты спишь. Я не хотела открывать глаза и видеть свою смерть, поэтому продолжила сидеть в такой позе, не издавая звуков, даже переставая дышать на секунд 10, надеясь, что меня не заметят. Я сидела, оперевшись спиной к столу, который стоял в углу комнаты, не заметит разве что слепой.
Нож предательски выпал из руки и звонко упал на бетонный пол. Паническая атака нарастала с каждым шагом, который был слышен все ближе.
– И долго ты будешь тут сидеть и ныть?
–
голос был явно мужской, грубый, но приятный. Его слова звучали холодно, без малейшей эмоции и сострадания.
Я уже перестала панически дергать ногами вверх-вниз, застыла от удивления.
– Меня не убили? Я жива? Он вообще хочет меня убить? – в голове звучал голос надежды, но не бывает так в жизни. Ведь человека крадут не чтобы с ним говорить по душам. Эта мысль заставила меня еще сильнее прижать ноги к груди и проигнорировать его вопрос.
– Хватит меня злить, вставай, нам нужно идти. – прозвучало это так, будто мама меня тащит на дачу с утра, громко и почти по слогам, будто я какой-то неандерталец и не понимаю русский язык.
Поняв, что деваться мне некуда и если все-таки убьют, я ничего не смогу сделать, взяла себя в руки и открыла глаза, отпустив обессиленные кисти, сжимающие колени.
Медленно подняла покрасневшие глаза, уже опухшие от слез, протерла предательское напоминание о слабости. Передо мной стоял мужчина лет 25, рост примерно 192-196, так как чтобы увидеть его голову, надо было постараться не свернуть шею. Его длинные темные волосы скрывали лицо и я не смогла его разглядеть, уже открыв рот, чтобы ответить, он повернул голову на меня и я смогла рассмотреть его. Полные безразличия зеленые глаза пугали меня больше, чем те игрушки, висевшие на стене. Я чувствовала его раздражение и предвидев, что он сейчас что-то скажет, ждала:
– Я сейчас буду уходить, берешь свой, точнее МОЙ ножик и идешь со мной. – на слове мой он сделал акцент, потому что отрицать это было бессмысленно.
Конец ознакомительного фрагмента.