Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса
Шрифт:
— Брось пистолет! — послышался снаружи сиплый голос.
Зрачки глаз у Корнелии стали огромными, как у совы. Метнув взгляд в сторону темнеющего окна, она, не целясь, нажала на спусковой крючок.
Два выстрела прогремели одновременно, два желтых языка пламени устремились навстречу друг другу. Пистолет выпал из рук Корнелии, и, ударившись о стену, она медленно сползла на пол. Смерть пришла к ней мгновенно, исказив судорогой лицо и обнажив в оскале два ряда белоснежных зубов.
— Стой, где стоишь! — крикнул из темноты Ласситер.
Просунув в окно длинные ноги, он неуклюже
— Привет, писака! — сказал он. — Ищешь новые приключения?
Я открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Колени у меня подгибались, и я едва стоял на ногах.
Приблизившись к мертвой миллионерше, он перевернул ее кончиком ботинка.
— Прощайся со своими миллионами, сука! — злобно сказал он. засовывая дымящийся пистолет в кобуру.
Я облегченно перевел дыхание. Потом с трудом дотащился до бара и налил себе виски. Бокал спиртного помог мне восстановить душевное равновесие.
— Молись за меня Богу, писака, — сказал Ласситер, отхлебывая из откупоренной бутылки. — Не приди я вовремя, ты сейчас играл бы на арфе в раю.
— Благодарю, — ответил я, обтирая лицо носовым платком. На тело Корнелии я старался не смотреть — как тебя угораздило здесь появиться?
Ласситер самодовольно усмехнулся:
— Мы следили за тобой, она сказала правду. Я знал, что ты прячешься у Сэма Бенна. Мне доложили о твоей встрече с Брэдли, а у того с барменом были отличные отношения. Ты отсиживался у него в тайнике — о нем нам тоже известно.
— Ловко, — ответил я. — Отчего же ты не арестовал меня раньше?
— Зачем? Я с самого начала не верил, что ты укокошил Хартли. Не так уж я глуп. Конечно, тебя застали в доме с двумя трупами, а это кому угодно покажется подозрительным. Но я рассуждал так: у тебя не было никаких причин убивать художника, значит, с ним посчитался кто-то другой. Ты охотился за преступником, а я следовал за тобой по пятам. Ты мне помог, сам бы я никогда не добился успеха. У этой дамочки был влиятельный друг — наш комиссар полиции. С ним она плевала на всех фараонов Тампа-Сити.
— Понятно, — ответил я. — Теперь очередь за Ройсом. Смотри. Как бы он не удрал.
— Не удерет! — Протянув волосатую лапу, он снял трубку с телефона. — Говорит Ласситер. Немедленно арестуйте Ройса! Он должен быть у себя дома. Ордер на арест я привезу позднее.
Отхлебнув еще раз из горлышка, он достал из кармана пачку сигарет и предложил мне закурить.
— Ты говорил, что можешь доказать ее виновность, — сказал он. — У тебя есть улики?
— А как же! Я немало потрудился, чтобы их собрать. Капитан Крид снимает сейчас показания со свидетелей.
— Крид? Ха-ха! — Ласситер злорадно захохотал. — Дельце нравится мне все больше! Ты напечатаешь о нем в своем журнальчике?
— Безусловно.
— Тогда нашему комиссару конец! Долго мне пришлось ждать, пока этот мерзавец запутается в собственных махинациях! Теперь ему не расхлебать кашу, настал мой час. Тебе известно, как работает полицейская машина? За все отвечает Дунан, он главный, и ему придется уйти.
В его кресло сядет Матис, а Карсон тоже переместится ступенькой
— Ты забыл Карсона, — сухо заметил я.
— Помню и об этом подонке. — Лицо Ласситера скривилось в хищной усмешке. — Мне известно кое-что о его грязных делишках, долго ему не усидеть в капитанах. — Он протянул руку и дружески похлопал меня по плечу. Упади на меня двухсоткилограммовая кувалда, я, вероятно, испытал бы похожее ощущение. — Ну а теперь действуй, сочиняй свой рассказик, писака. И сделай его поинтересней. Не забудь написать, как я спас твою шкуру. — Обернувшись, он бросил взгляд на Корнелию и, кривляясь, закатил глаза: — Если б ты знала, красотка, сколько шума наделает твоя смерть! Если б ты только знала!
— Меня уже не обвиняют в убийстве Хартли? — спросил я.
— Брось дурить, ты свободен, как воздух! — Он нежно ухватил меня за лацкан пиджака. — У меня не выходит из головы твой журнальчик. С портретом сержанта Ласситера на обложке! Неплохая мысль, а?
Я бросил взгляд на его мерзкую физиономию. Она мало чем отличалась от свиного рыла.
— Боюсь, мы распугаем читателей.
Он легонько тряхнул меня:
— Что ты сказал?
— Я говорю, отличная мысль.
Он отпустил меня:
— Устрой мне портрет. Я спас тебе жизнь и взамен прошу о небольшой услуге.
— Договорились, — ответил я, улыбаясь через силу. — Считай, что портрет уже напечатан.
— Тогда садись и не мешай мне работать. — Он снова потянулся к телефонной трубке: — Соедините меня с капитаном!
Устроившись в кресле, я не спеша потягивал виски из бокала. Мне вспомнилось, как при нашей первой встрече сержант дал мне основательного пинка, как, растянувшись на грязной земле, я корчился от нестерпимой боли. Я мог легко доказать, что он был продажной тварью, платным агентом Корнелии ван Блейк. Ему пришлось застрелить свою благодетельницу, но не потому, что он хотел спасти меня от смерти, — мертвая она была безопасней для него. Он знал, что ее игра окончена и рано или поздно ее арестуют. На суде она не преминет рассказать о нем. Благоразумней было отделаться от нее, и он не упустил представившийся случай. Я не испытывал к нему никакой благодарности и твердо решил, что расскажу о его честолюбивых планах Матису и Карсону. Эти хищники найдут способ перегрызть ему горло, стоит им только проверить его банковский счет. Безнаказанно еще никто не пинал Слейдена ногами!
Закончив разговор, Ласситер направился в угол комнаты и начал выламывать из пола доски.
— Труп Диллона нашел я, — предупредил он. — Беседовать с прессой тоже буду я! Ты можешь сидеть рядышком и вести себя смирно.
— Слушаюсь, сержант. Все будет по-твоему.
Его поросячьи глазки с угрозой остановились на мне:
— Не вздумай отколоть какой-нибудь номер! Попробуй и увидишь, что из этого выйдет.
«Пожалуй, лучше рассказать о нем Матису по телефону из Нью-Йорка», — пришла мне в голову благоразумная мысль.