Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

Небольшая территория возле подъезда была окружена газоном, вдоль кромки которого шла довольно высокая живая изгородь, образованная декоративным кустарником. Капот «Туарега», наверняка принадлежащего Берестову, почти упирался в этот зеленый «забор», и Лев предположил, что, укрывшись за ним, сможет понаблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным.

Терпение Гурова наконец было вознаграждено. В девятом часу свет в окнах «Мишени» погас, и в дверях появился хозяин, сопровождаемый уже знакомым полковнику Гришей. Они о чем-то оживленно переговаривались.

С такого расстояния

нельзя было разобрать слов, но, судя по интонациям, Ираклий Семенович огорченно на что-то сетовал. Собеседники направились к машине, и вскоре Лев мог уже услышать, о чем шел разговор.

— …со всех сторон обложили, — с досадой говорил Берестов. — Не те, так эти жизни лишат.

— Ну, уж вы, Ираклий Семенович, чересчур! — успокаивал его Гриша. — Прямо уж жизни лишат?

— А как это, по-твоему, называть? — кипятился хозяин. — Они, знаешь… Они ведь что угодно могут сделать. Им дело сфабриковать, донос настрочить, с рынка выдавить — это как плюнуть. Да что там дело! Они и беспокоиться не будут. Вон налоговую натравят, и вся недолга. Как начнут сюда каждый день «проверяющие» эти ездить, и фабриковать ничего не придется. Сам, к чертям собачьим, застрелишься от такой жизни!

— Но вы же сделали что им нужно. Зачем стреляться? Ведь претензий никто не предъявляет.

— Да уж. Не предъявляет. Эти не предъявляют, зато теперь менты сюда повадятся. Чего он здесь, спрашивается, искал? Все оформлено по закону. Пистолет продан на основании разрешения. А для чего — это уже не мое дело. Я не обязан следить, как покупатели с этим товаром обращаются. Моя обязанность — соблюсти правила при продаже. А там уж… их дело. За каким дьяволом им понадобилось оружие и как они его используют, это… их дело. Я не обязан.

— Да не волнуйтесь вы так, Ираклий Семенович. Ведь обошлось. Документы в порядке, правила не нарушены. Если бы что-то было, разве бы он ушел просто так?

— Да уж. В порядке. Ты вот знаешь, для чего им нужен был пистолет? А? То-то. На кого она, эта лицензия? Что это за человек? Может, это убийца какой-нибудь? А я пистолет продал. Или, наоборот, дурака какого-нибудь нашли, под статью подвести хотят. А я, получается, помог. Или, может, это вообще виртуальная личность. Черт! Да там все, что угодно, может быть! Черт! — Берестов плюнул с досады.

— Может, тогда не нужно было продавать? — осторожно проговорил Гриша.

Эта тихая фраза вызвала у хозяина такой прилив эмоций, что он чуть не подпрыгнул на месте.

— Гриша! — возопил Ираклий Семенович. — Ну вот что ты такое говоришь?! Как мог я им не продать? Это знаешь какие люди? Они что угодно могут сделать! Им с рынка выдавить — как плюнуть. И при чем я тогда останусь? Сидеть у разбитого корыта? Спасибо большое за такой совет.

— Да не волнуйтесь вы так, Ираклий Семенович, — испуганный произведенным эффектом, произнес Гриша.

— Не волнуйтесь! Тебе хорошо говорить. А у меня от всех этих новостей скоро, похоже, последние волосы повылезут. Не волнуйтесь! Ладно, садись, подвезу тебя, чего будешь по ночи шарахаться!

Собеседники сели в машину, и Гуров, стоявший за кустами прямо напротив «Туарега», поспешил переместиться в сторонку, чтобы его не заметили в свете фар.

Когда

черный джип скрылся из вида, полковник вышел из своего укрытия и направился к своей машине.

То, что он услышал, скрываясь за кустами, полностью подтверждало его собственную версию убийства Дмитрия Рябова и делало совершенно несостоятельной версию, на которой так настаивал генерал Орлов.

«Итак, пистолет покупал не сам Рябов, а некие загадочные «они», — размышлял Гуров. — Можно, конечно, предположить, что «они» — это люди, действующие по поручению и от имени самого чиновника, но в свете происшедшего — сомнительно. Товарищу явно объяснили, что за непослушание может наступить ответственность, а это уже совершенно иной случай. Когда действуют «по поручению», к запугиваниям не прибегают».

Кроме этих соображений, Гурову пришли некоторые догадки и по поводу лицензии. Все формальности при покупке пистолета соблюдены, значит, лицензия тоже имеется. И нет никаких сомнений, что и она оформлена с соблюдением всех «правил». Можно даже не проверять.

Другой вопрос, знал ли о ее существовании сам Рябов? Но если эти люди могли использовать втемную чиновника такого уровня, кто же тогда они сами? Страшно подумать. Не потому ли так нервничает Орлов, что на него «давят» именно с этого «уровня»? Уровня, который превышает даже статус чиновника Министерства обороны.

Несмотря на все эти вполне резонные соображения, опытный полковник понимал, что «раскрывать карты» рано. Ведь, в сущности, даже сейчас, когда ему стала известна реальная история приобретения пистолета, неопровержимых доказательств и улик у него все равно не было. Формальные процедуры соблюдены, и Рябов не вернется с того света, чтобы засвидетельствовать, что пистолет покупал не он.

С другой стороны, «брать за грудки» Ираклия Семеновича и вытряхивать из него признание на протокол тоже, пожалуй, не имело смысла. Даже учитывая, что при экспертизе реальная подпись Рябова и подпись на документах, подтверждающих покупку пистолета, скорее всего, не совпадут.

Было совершенно очевидно, что своих загадочных посетителей, обозначенных в разговоре словом «они», Берестов боялся гораздо больше, чем «ментов». Попытка надавить здесь могла привести к обратному результату. С точки зрения законности Берестов ничего не нарушил, и, вынуждая его признаться, что покупать пистолет приходил не Рябов, Гуров сам рисковал попасть под ответственность.

«Нет, мы пойдем другим путем, — думал он, подъезжая к своему дому. — Сначала нужно собрать факты, неопровержимые доказательства. Понять, кто здесь убийца, а кто заказчик. Наверняка это разные люди. Понять мотив. Это — самый важный момент, и с этим пока абсолютно ничего не ясно. Судя по отзывам, Рябов — человек неконфликтный, а судя по досье — вполне «управляемый». Кто бы позволил ему так высоко подняться, если бы он не делал того, что «нужно». А тут — ни единого взыскания, ни одной претензии. Похоже, в «систему» товарищ вписывался отлично. Что же могло произойти? Сначала нужно выяснить это, а потом уж говорить с Орловым и приступать к решительным действиям. А пока пусть все думают, что мы ведем дознание по факту самоубийства».