Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Какая педофилия, что вы на меня наговариваете? Что вы меня пугаете? Женщина там, понимаете! Женщина! Какие, к черту, мальчики! Девочки…
— Уже лучше, — похвалил Гуров. — Показывай окно. На какую женщину любоваться ты сюда приехал?
— Вон, — снова став вялым, кивнул в сторону жилого дома Осипов, — третий этаж… Шестое окно слева.
Гуров навел бинокль на указанное окно. Шторы раздвинуты, через плотную тюль виднелась разобранная постель, торшер в изголовье. Посреди комнаты стояла молодая женщина в белом банном халате. Она растирала что–то по рукам, наверное, питательный
— Кто она? — коротко спросил он, опуская бинокль.
— Женщина, — вяло ответил Осипов, пожав плечами.
Гуров обернулся и одарил водителя таким взглядом, что тот сразу подобрался и торопливо стал объяснять:
— У нас работает, в холдинге. Замглавбуха. Вероника Косицина.
— И она тебе нравится?
Осипов промолчал. Гуров понимал, что сейчас подворачивается очень удобный шанс узнать много интересного о Курвихине и его бизнесе из первых рук.
— Так, Володя Осипов! Расскажи–ка мне вот о чем. Твоему шефу, я имею в виду Курвихина, кто–то угрожал, он кого–то опасался?
— Меня уже допрашивали на этот счет, — ответил Осипов. — Со мной он не делился такими проблемами, кто я ему?
— Не придуривайся, — снова осадил его Гуров. — Курвихин мог при тебе в разговоре с кем–то сказать что–то такое, из чего ты понял бы, что это была угроза.
— Нет. Не слышал такого. Да и вообще я у него месяца три работаю. И вожу его мало, хотя и считаюсь персональным водителем. Я его только утром из дома забираю да вечером привожу обратно.
— И весь день стоишь «на приколе»?
— Нет. У меня в обязанностях еще бухгалтерию возить. В банки, в налоговую, в другие места.
— Веронику чаще возишь? — кивнул Гуров на окно.
— Да, — тихо ответил Осипов.
— А Курвихин обычно в течение своего рабочего дня часто куда–то ездил?
— Обычно к нему все приезжают. Он почти не выходил из офиса.
— Хорошо, чем занимался Курвихин? Какой у него бизнес?
— В смысле?
— Какие предприятия у Курвихина? — повысил голос Лев. — Какой профиль?
— Рекламой он занимается… журнал выпускает для мужчин.
— А щебень ему тогда зачем?
— В смысле? Какой щебень? — непонимающе посмотрел на сыщика Осипов.
— Щебень Курвихин закупал, договаривался с кем–то о поставках щебня, о дорожных работах?
— Я же говорю, он при мне о делах не разговаривал. В машине, по крайней мере. Про щебень я даже не слышал.
Гуров дождался Крячко возле подъезда дома на улице Докукина, где жила Вероника Косицина. Станислав лихо припарковался на противоположной стороне улицы, пропустил несколько машин и торопливо перебежал улицу.
— Вот и утренний моцион, — заявил он со смешком. — Время семь, а мы уже на работе! А ты что это?
—
— Я тебя привык видеть в другом костюме. Что у тебя сегодня? Встреча с дамой?
— Кончай, Станислав! Я вчера на стройке так уделал одежду, что теперь ее только в химчистку.
— Там? — Крячко кивнул на дом по другую сторону улицы. — Про химчистку расстрою. Пиджак все равно форму потеряет, гарантирую.
— Черт с ним! — отмахнулся Гуров. — Что секретарша?
— Я с ней вчера два часа бился. Не тот типаж. Все бесполезно. Не знает она ни черта.
— Какой типаж, ты о чем?
— Понимаешь, Лев, — с мечтательным выражением лица заговорил он, — существует два вида секретарш. Один — это деловая, энергичная и грамотная женщина, настоящий помощник руководителя. Она все помнит, все знает, всем все напоминает, за всем следит. Она как запасной блок памяти для своего шефа, и она же ему мать родная. Это когда надо следить, чтобы он вовремя таблетку принял или деньги для ребенка в школу передал на новогодний утренник. А есть второй тип. Это просто картинка. Красивая и бестолковая. Ее задача — встречать гостей, сверкая обтянутыми в дорогое телесами, и подавать кофе. Ну, может, еще с шефом иногда спать.
— Ты, я вижу, изучил этот вопрос основательно, — усмехнулся Гуров. — Готовишься стать большим начальником?
— Исключительно знание жизни, — заявил Крячко. — Так вот у Курвихина в секретаршах второй тип. Только он с ней не спал.
— Почему?
— Или у него есть любовница, а он не патологический бабник, либо есть еще один вариант. Она, как я понял, дочь его друга, которую он взял к себе на необременительную должность для приобретения стажа. Она учится на юридическом. С дочками друзей, как правило, не спят.
— С этим я понял, а по делу?
— Соответственно, — вздохнул Крячко и стал смотреть на девятиэтажку, в которую им предстояло зайти. — Она знала структуру холдинга на бумаге, знала лично всех руководителей и главных специалистов, их секретарш, естественно, но в технологии, производственные процессы и во всю глубину бизнеса не вникала. Необходимости не было. Поэтому про деловую жизнь Курвихина она знала очень мало. Что такое щебень, она представления не имеет, куда уж разбираться или просто знать о каком–то там строительстве, которое затеял шеф. Глухо!
— Ладно, пошли к Косициной. Обрадуем девочку с самого утра сюрпризами.
Гуров позвонил Веронике Косициной еще вчера вечером и договорился, что зайдет к ней домой утром. Он даже предложил ей не звонить на работу и не сообщать о том, что она задержится. Это сделают из управления. И еще Гуров принесет с собой повестку, которая даст основание руководству оплатить эти вынужденные часы отсутствия на работе и не поставить прогул.
Естественно, вчера вечером принять незнакомого полковника из МВД Косицина отказалась, сославшись на позднее время и собственную усталость. Да и не стоило вчера настаивать. Допрашиваемый человек, если хочешь получить от него добровольные сведения, должен ощущать комфортную обстановку. Или давление, но в данном случае оно неприемлемо.