Полное собрание стихотворений

Мережковский Дмитрий Сергеевич

LXVII

Вдруг хлынул дождь из набежавших туч,Но не померк вечерний солнца луч, —Он полон к миру тихого участья,И брызнул ливень, светел и певуч,Как будто все заплакало от счастья.Смешалось солнце с влагой нежных струй,Как с теплыми слезами поцелуй.

LXVIII

Потом, когда они припоминалиТот поцелуй чрез много-много дней,Исполненный таинственной печали,Он был для них чем дальше, тем милей, —Им чудился и аромат полей,И крыши дач

Боржома дорогого,И шум веселый ливня золотого.

LXIX

Однажды полдень пламенем дышал;Лесной пожар волнующимся дымомВдали холмы и села облекал;Там, над Курой, в обломках желтых скалВсе онемело в зное нестерпимом;Лишь ящерица быстрая порой,Как изумруд, блеснет в траве сухой.

LXX

Зато свежо – под влажной тенью парка,Где пенится зеленая волнаБоржомки горной, вечно холодна.Сергей, когда бывало слишком жарко,Спускался к ней; здесь мрак и тишина,И в чудный свод, таинственно шумящий,Сплелись чинары, дуб и клен дрожащий.

LXXI

К потоку с нежною мольбой ониПротягивают ветви, словно руки,И говорят: «Помедли, отдохни, —У нас так хорошо; к чему же муки,К чему борьба? Пора уснуть в тени.Куда ты рвешься, плача и тоскуя?..»А он в ответ гремит им, негодуя:

LXXII

«Из недр Кавказа, страшен и суров,Я вырвался; внимая реву бури,Я созерцал рождение громов,И мне ль плениться запахом цветов,И мирным сном, и прелестью лазури!О, нет! Скорей на волю! Жизнь моюЛишь с океаном вечным я солью!»

LXXIII

Сергей глядел, счастливый и безмолвный,На Божий мир, и в первый раз он жил,Не думая, – как лес живет и волны;Он никогда так просто не любил,Без гордости; непримиримых силЗатихла в нем мучительная битва;Теперь любовь спокойна, как молитва.

LXXIV

С дороги не видать Сергея; светЧуть проникал сквозь чащу; конский топот —Два всадника... то Вера, с ней кадет,Красавец; но... не может быть, – о, нет, —Ему почудилось – влюбленный шепот...Он руки жмет, целует, и она...Она смеется, радости полна.

LXXV

Она смеется... Смех знакомый, милый!Он столько раз внимал ему в тиши...Так это было все игра, – душиВ ней нет!.. И вот на что он тратил силы!Как счастливы они, как хороши!Помчались вихрем; он высок и строен,В сознании победы так спокоен.

LXXVI

«Да полно, любит ли она? – шепталКакой-то голос: любит, да, он молод,Красив, а я смешон, и худ, и мал...»Он вздрогнул, – пробежал по сердцу холод...«Все кончено!» На землю он упалС потухшими и мертвыми очами,Без слез, немой, закрыв лицо руками.

LXXVII

Когда б он знал, что, под улыбкой скрывК нему глубокой нежности порыв,Как

никогда, его любила Вера;Лишь им полна, лишь им одним, забывПро все, не слыша глупой речи кавалера,Она смеялась; счастлив был тот смех;Он говорил: «Сергей мой лучше всех!»

LXXVIII

Когда б он знал, как ночью, в ожиданьеЗари желанной, Вера не моглаСомкнуть очей, как утром на свиданьеОна с тревогой радостною шла,И как его любила, как ждалаШагов, знакомой серой шляпы, встречи,Улыбки, ласк и тихой милой речи!

LXXIX

Шел ночью дождь, разросся мутный валБоржомки бешеной, и с громом мчалОн трупы сосен, вырванных с корнями,И теплый ветер сыростью дышал;Струился пар над влажными лесами,На солнце каждый лист блестел, дрожа;Лазурь была туманна и свежа.

LXXX

Вот подошел Сергей; спокойно, гордоИ вежливо ей руку протянул;«На этот раз мое решенье твердо —Я уезжаю вечером». Взглянул —И вдруг лицо в смущеньи отвернул:С такой наивной, робкою мольбоюОна глядела: «Милый, что с тобою?»

LXXXI

– «К чему притворство, Bеpa?.. Я вчераУзнал, что вы не любите, забавойБыла любовь... Наскучила игра...Ну, что ж, нам разойтись давно пора.Расстанемся без объяснений; право,Так будет лучше». Молча, побледнев,Она встает... И в нем проснулся гнев.

LХХХII

И, опьяненный сладким чувством мести,Он ничего не помнил, говорилНаперекор достоинству и чести,Остановиться не имея сил, —Разрушил все, что прежде так любил,Несправедливо, грубо и без цели;И очи злобным торжеством горели,

LXXXIII

Она спокойна; сомкнуты устаПечально, строго. Ни одна чертаНе дрогнула в лице ее бесстрастном:То мертвая, немая красота.Когда ж Сергей пред этим взглядом яснымИ пред величьем бледного челаУмолк, – она в ответ произнесла:LXXXIV«Нам вместе жить нельзя, я это вижу.Во мне вы ошибаетесь; но яЛюбви до оправданий не унижу;Скажу вам просто, сердца не тая,Но и без клятв: чиста любовь моя.Хотите верить – верьте; не хотите —Удерживать не буду, – уходите.

LXXXV

Чего вам надо? – Власти надо мной?В душе вы – деспот; но любви такойЯ не хочу, – неволя хуже смерти;О, нет, из сердца вырву страсть, поверьте,Но никогда не сделаюсь рабой.Простимся». И не прежней робкой девой,Она ушла надменной королевой.

LXXXVI

Сергей на вечер тройку заказал.«Тем лучше, я свободен...» – он шептал,Укладывая вещи, и рукамиДрожащими из шкафа вынималБелье, и пледы связывал ремнями.А в комнате так пусто и темно,Сверчок поет, и дождь стучит в окно.