Помни войну
Шрифт:
От слов Фелькерзама капитан 1 ранга Брусилов только поморщился — не все следует столь откровенно произносить, все же речь идет о монархе, которого признала императорская власть. Дмитрий Густавович это заметил и усмехнулся, закурил папиросу.
— Хотим мы этого, или не хотим, однако в высокую политику мы с вами должны поиграть, Лев Алексеевич. Корею ни в коем случае нельзя отдавать в лапы самураям — для нас они и так постоянная угроза, но с корейскими землями они станут намного сильнее. И за короткий период так нарастят свои силы, что мы с ними уже не справимся. Россия не должна давать Японии ни малейшего клочка земли на континенте, пусть довольствуются своими островами и
— Вы говорили о том с великим князем Николаем Николаевичем, Дмитрий Густавович?! Ведь неясно как к такому варианту развития событий отнесется и его императорское величество.
— Вели беседу, и расставили приоритеты — сказавши «А», нужно говорить и «Б», а иначе, зачем прилагать отчаянные усилия к победе?! На кону стоит будущее России, проигрыш войны недопустим — поверьте мне на слово, Лев Алексеевич. Если все пойдет как надо, то через две недели японцам даже довоенный «статус кво» покажется выгоднейшими условиями мира. Но нам то он и не нужен — очередная война будет только отстрочена на неопределенное время, лет на десять, не больше.
— Тут правота вашего превосходительства, и с ней я полностью согласен. Зачем воевать с противником, если заключенный мир такой же, как довоенный, или гораздо хуже. Нужно сделать все, чтобы в дальнейшем исключить реванш, а для этого противника нужно всемерно ослабить, и наоборот, всячески усилить собственные позиции.
— Это Петербургу решать — боюсь, что Англия, Франция и САСШ будут всячески давить на заключение невыгодного для нас мира, вроде того, который был заключен в 1878 году. Но тут для дипломатов есть возможность лавирование — главное, обескровить японскую армию на континенте. Тьфу-тьфу, пока вроде все идет хорошо, не хотелось бы сглазить.
Фелькерзам отпил из флакона добрую порцию зелья, зажмурился. Боль угнетала с каждым днем, но продержаться было необходимо. Да и Лев Александрович принимал снадобье от этого знахаря — та же беда у моряка оказалась, хорошо, что на начальном этапе, и старый китаец практически гарантировал исцеление. Все же молодой еще, 48 лет всего, на четыре года младше своего старшего брата, который еще не полководец. Оба в отца пошли, одного из героев войны 1812 года — крепкий был здоровьем генерал. Женился поздно, с избранницей разница в возрасте была впечатляющей — Алексей появился на свет, когда отцу было 66 лет, а матери 28, Лев спустя четыре года родился, между ними Борис, пошедший по статской службе. И порода хорошая — оба брата умные, толковые, знающие и решительные, вот что значит природная «военная косточка».
Наступление трех Маньчжурских армий развивалось успешно — хлипкая японская оборона была прорвана в нескольких местах как гнилой картон, а все потому, что у противника было мало артиллерии и пулеметов — последние сейчас вообще были сильно недооценены военными всех стран. И свою роль сыграл внушительный численный перевес, ведь фактически на каждую японскую первой линии обрушился корпус — против 12 батальонов русские имели от 32-х до 36-ти, при перевесе в артиллерии четыре к одному.
— К Мукдену конный корпус Мищенко прорвался, гвардия и гренадеры за шесть дней сто верст уже прошли — еще семьдесят, и придется древнюю столицу Маньчжурии штурмом брать!
Фелькерзам только головой покрутил, сморщившись — он знал, что в той реальности, удалось
И такова плата за нерешительность власти, которая имея возможность, не желает напрячься в последний решающий момент для достижения мало-мальски приемлемого результата. А не может потому, что влезла с головой в авантюру, не оценив всех возможных для себя последствий!
Причем ситуация усугубляется тем, что за годы негативного отбора сановников и чиновников, появилась масса генералов и адмиралов, умеющих организовывать парады, заниматься казнокрадством, косных и скорбных умом интриганов, а не военачальников. Причем в самый решительный момент не нашлось одного единственного адмирала, который бы добровольно захотел бы заменить на посту командующего 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского.
Да и в армии тот же самый процесс — после года постоянных поражений царь убрал с поста главнокомандующего Куропаткина, вот только замена на «папашу» Линевича из того же разряда — шило на мыло!
Бедна оказалась империя на решительных и умных, зато власть полна бездарными, вороватыми, но исполнительными. Ведь любую инициативу чиновники давят на корню, а без нее войны не выиграешь. Да и тот, кто управляет дивизией в бою, сейчас именуется не командующим, а начальником, как какой-нибудь «столоначальник» министерского департамента — даже в таких мелочах стыд и срам!
Владивосток в годы русско-японской войны. Ремонтный завод и гавань.
Корея
Глава 47
— Что-то новенькое, Лев Алексеевич, наш «друг» Хейхатиро удумал. Почему он «Ниссин» с «Якумо» в отрядах местами поменял?! Умеет удивлять, что ни говори. Но зачем, прах подери! Ведь он на узел снизил общую скорость отряда Камимуры, включив в него «гарибальдийца». А быстроходный «Якумо» будет плестись вместе с броненосцами!
Фелькерзам с интересом рассматривал приближение Объединенного Флота, уже порядком съежившегося в своих размерах. Впереди шел 1-й отряд — броненосцы «Микаса», «Сикисима» и «Асахи», а замыкал построение броненосный крейсер «Якумо». За ним следовал 2-й отряд Камимуры, старые знакомые Иессена по Ульсанскому бою — «Идзумо», «Адзума» и «Ивате». А замыкал построение «Ниссин» — броненосный крейсер итальянской постройки, который можно было именовать и малым броненосцем, насколько тот был хорошо защищен стальными плитами, которых сами любители спагетти считали ничем не хуже знаменитой крупповской брони.