Попаданка за пять монет
Шрифт:
Под моими пальцами ничего не билось. А прежде горячая кожа дракона медленно остывала.
Я снова осела — теперь без сил. Подле него, на пол. Опустила голову.
Вот так все закончилось. Мир погибнет. Мы погибнем.
Погибнут эти шикарные драконы, что стоят рядом. Маленький Гарри, выбравшийся из моего кармана и отчаянно лизавший откинутую в сторону руку Гадора. Мирка и ее «бывший тиран». Ребята из Петрозаводска, с которыми мы так и не сообразили на троих или четверых. Все эти милые ребята с природного
Все. Весь мир.
Но для меня это уже неважно. Потому что вместо сердца у меня теперь пустая дыра. Я потеряла все. Какая разница, что будет дальше? Тут и будущее смотреть не нужно.
Овдовела. Осиротела. Навсегда.
Я не теребила его, не просила очнуться. Не рыдала — слез не было. Просто сидела рядом, глядя в безжизненные любимые черты. Держала остывающую руку. Иногда — целовала ее (вот до чего я докатилась!).
И тут…
Я не призывала картинку будущего этого мира. Она захлестнула меня сама. Вернее, это было даже по-другому!
Я видела «пространство вероятностей», что-то вроде того, о чем говорит квантовая физика. Мерзкий конец света, где схлопывалась материя, где все рушилось на все, взрывалось и разрушалось, сделал шаг в сторону. Со скрипом картинка поехала влево, уступая место образу безмятежной жизни этого необычного магического мира.
Пятьдесят на пятьдесят, щелкнуло у меня. Вероятность, что мир выживет, увеличилась с двадцати до пятидесяти процентов. Мы снова либо встретим динозавра (то есть конец света), либо не встретим.
Каким-то неведомым образом Гадор «купил» больший шанс для своего мира своей смертью.
Я подняла размывающийся взгляд на драконов.
— Пятьдесят на пятьдесят, — произнесла я. — Теперь так.
И замолчала. Объяснять что-то не было ни сил, ни желания. Я была убита. И даже мысль, что у всех остальных (кроме Гадора) появилась вероятность выжить, не утешала.
— Вы о нашем мире, Анна? — серьезно спросил Самдор.
— Да.
— Хорошо. Значит, все это было не напрасно. Сейчас мы унесем его. Хоронить будем завтра — не знаю, как в вашем мире, у нас так принято. Вам нужно встать, Анна…
— Унесете?! — я в ужасе уставилась на них.
Нет, конечно, я не разделяла воззрений, что мертвец должен несколько суток лежать дома. Но мысль, что я… больше не увижу даже тело Гадора, вернее, увижу лишь на похоронах, вызывала панику. Я вцепилась в его холодеющую руку.
— Да, Анна. Не может ведь он лежать здесь. И Академия должна узнать о произошедшем, — с опаской сказал мне он. Видимо, опасался истерики.
Какая истерика? Кажется, я ничего не чувствую. Кроме этой паники и… пустоты, чувства убитости, которые, несомненно, скоро сменятся душераздирающим горем.
— Все, хватит. Вам нужно отдохнуть! — Дабор шагнул ко мне, поднял под мышки, с трудом оторвав мою
Кажется… я могу мыслить. Пусть даже это благодаря драконьему магическому воздействию.
— Как у вас хоронят драконов? — отрешенно спросила я.
— Сжигают в драконьем пламени, — ответил Самдор. — Мы считаемся детьми пламени. И огонь же должен забирать нас.
— Понятно. Крематорий, — кивнула я без всяких эмоций.
Что же… Тело моего мужа не будут есть черви. Оно не будет гнить годами. Хорошо. Ведь черви и гниль — это так неаккуратно! Ему бы не понравилось.
При мысли о его трогательном ОКР, о его аккуратности и любви к порядку, я не выстояла. Слезы потекли по щекам. А взгляд сам собой устремился к безжизненному телу. Мне все казалось… Ну не мог он умереть! Сейчас оживет, усмехнется, скажет, что я дурочка, ведь как он мог меня оставить…
— Анна, вам нужно прийти в себя. Я пришлю целителей. И усилю вашу охрану — сейчас это особенно важно — сообщил Самдор. — И… скоро к вам придет юрист по поводу наследства.
— Какого наследства? — изумилась я.
— Того, что Гадор оставил вам. Он обо всем позаботился, — ответил за него Дабор.
Ах, да… Я — попаданка. Если нет наследства, то в этом мире, став бездетной вдовой, я рисковала остаться без крыши над головой и средств к существованию. Ну, правда, у меня ведь есть зарплата на Предсказательском, не пропала бы…
Он знал, что может умереть. Он позаботился обо мне… Ааа… Как пережить эту боль?
— Плевать на наследство! — воскликнула я. — Кто будет управлять теперь Академией?
— Временно исполнять обязанности буду я, — ответил Дабор. — Потом — еще нескоро — будут выборы. Кстати, голосуют у нас все сотрудники Академии. Вы тоже сможете дать свой голос.
— Понятно, — прошептала я.
…Потом драконы унесли тело Гадора. Не знаю, в какой магический морг. А ко мне зашел растерянный Сэм. Он плакал. И в слезах просил указаний у того, кто теперь хоть условно мог считаться его хозяином. Вернее, хозяйкой — у меня.
Какие траурные знаки, что им с Махрыней и остальными делать… Даже хорошо. Думая об этих хозяйственных мелочах, я меньше погружалась в свое горе.
И тут раздался… какой-то звон.
Звон, со всех сторон. Словно бы колокольный.
— Что это? — напряженно спросила я у Сэма.
Дворецкий прослезился.
— Академия узнала… Так у нас оповещают о смерти значимых для Академии персон…
Я впилась ногтями в ладони, чтобы не реветь, слушая этот звон. Достаточно и тех слез, что текли в моей душе. Мне нужно… просто как-то пережить этот день. Думать и решать буду потом. Если смогу…