Порождение двух миров

GibBenk

– Ты мой? В самом деле?

– Если это твоя задумка, то почему нет. Начинай, пока я не покусал тебя.

После единения Кейнерт впервые за последние недели почувствовал облегчение. В благодарность за полученное спокойствие, он уделил еще немного своего времени Манориэлле.

Их идиллию прервал Лоригерт, заглянувший в зал без стука.

– Паршивец… - прошипела ирэль.

– Спокойно. Он не стал бы беспокоить нас без важного повода, - умиротворенно сказал Кейнерт, - Я прав, Лори?

–

С моей стороны всё готово. Они ждут в тренировочном зале.

– Кейн, что происходит?
– Манори почувствовала, как напрягся Великий.

Он осторожно высвободился из её объятий, встал и встряхнулся.

– Если я не смогу явиться к тебе сам, пошлю весточку.

– А если и весточки не будет? Чую, дело скверное, - не отрывая своего подозрительного взгляда от Лоригерта, ирэль поравнялась с Кейнертом.

– Всё пройдет хорошо, - ответил хитрый отпрыск.

Великий и Лоригерт удалились, оставив Манориэллу одну.

– Включая меня, нас четверо. Защищай шею.

– Цепи, лезвие?

– Цепи. Они будут пробовать обездвижить тебя. Очень жестко.

– Ясно.

Они встали перед входом в зал. Вокруг не было ни души.

– Никаких свидетелей. Если крика не будет, никто и не узнает, что здесь произошло.

Кейнерт с холодным спокойствием посмотрел в глаза отпрыску. Тот не врал.

– Что делать?

– Входи.

Великий открыл дверь и увидел растянутую по полу цепь. Лоригерт со всей силы резко протолкнул его внутрь. Справа вылетела сеть, а слева прямиком ему на голову опустилась дубина. Кейнерт успел смягчить удар лапой, но даже так в глазах у него потемнело, а по телу прошла волна предательской слабости.

Двое лазутчиков молниеносно подняли цепь и сделали петлю, зажав шею Великого вместе с выставленной для защиты лапой, затем протащили его глубже в помещение. Лоригерт надежно закрыл дверь и вместе с третьим лазутчиком принялся опутывать оглушенного чернокрылого верёвками.

Петля затянулась так, что Кейнерт едва мог дышать. Сустав придавленной лапы захрустел.

Закончив с веревками, все четверо показались ему на глаза. Двое, сжимающих цепь, поднесли к его морде заточенные боевые копья.

Смотреть на оружие, способное лишить жизни за минуту, и от которого нельзя увернуться, было страшно…

Впервые за всю свою жизнь Кейнерт ощутил подобный страх. Страх поражения, беспомощности. Пусть Лоригерт и говорил правду, в данной обстановке могло пойти что-то не так. Если Лазутчики, одурманенные столь легкой победой, выкинут неожиданную глупость, Великому останется лишь обреченно принять их волю. Его судьба полностью зависела от них.

Райнагерт, Горанерт и Фиссберт. Глядя на лазутчиков, Кейнерт ощутил небольшое облегчение. Этих он считал одними из самых благоразумных.

– Мы действовали быстро, но даже самый слабый из лазутчиков на твоём месте оказал бы более достойное сопротивление, - заговорил

Горанерт сын Шайнерта, - Что с тобой, Великий? Ты считаешь, что мы не причиним тебе вреда? Считаешь, не сможем, если это потребуется?

Цепь натянулась еще. Кейнерт сдавленно закашлял.

– Тише, - спокойно сказал Райнагерт и тронул Фиссберта - зеленоватого отпрыска за лапу, в которой тот сжимал петлю, - Он так ничего нам не скажет.

– Он не обязан нам ничего говорить. Время работает на него, - ответил Горанерт.

– У нас достаточно времени, - возразил Лоригерт, - Только посыльный будет целенаправленно искать Кейнерта.

Петля ослабла.

– Ты будешь говорить с нами?

Великий сделал глубокий вдох.

– Я не сопротивлялся… потому что не имею на это права. Вы могли убить меня, но не сделали этого. Почему?

Лазутчики удивленно переглянулись. Разговор явно пошел не так, как они планировали.

– Не имеешь права? Что ты имеешь в виду?

– Если те, в кого я вложил душу, если мои собратья хотят свергнуть или прикончить меня, значит я был неправ. Мне не за что сражаться с Вами насмерть.

– Мне не по себе от этих слов. Кейнерт, ты хоть сам представляешь, как это звучит со стороны?
– спросил Фиссберт, - Поверил бы ты самому себе на нашем месте?

– Разве я хоть раз лгал кому-нибудь из Вас? Я ответил на Ваш вопрос честно и хочу знать ответ на свой.

– Мы надеемся, что сможем договориться. Надеемся, что гордыня не уничтожила твоего благоразумия, - ответил Райнагерт.

– Если я должен буду сделать что-то, что лишит меня чести… лучше убейте.

– Мы знаем о твоих стремлениях. Знаем о том, что тебе нужна северная ирэль. О том, что император захватил такую и шантажирует тебя. Мы не позволим ему с твоей помощью уничтожить страну летунов… Нам лишь нужно, чтобы ты уступил место правителя.

– «Правителя»?
– он презрительно фыркнул, - Никто не провозглашал меня «правителем». У меня нет никакого титула, как бывает это у людей. Я добился всеобщего повиновения, рискуя своей жизнью, и чтобы занять мое место Вам предстоит проделать тот же путь.

– Поэтому мы не хотим убивать тебя. Ты нужен нам. Нужен всем собратьям. Ты живой символ и будешь жить дальше, но решения отныне будем принимать мы. Вместе. Когда власть сосредоточена в одних лапах - это ничем хорошим не кончается.

– Вы хотите, чтобы я представлял Ваши интересы?

– Да. А еще нам пригодится твоя связь с Рогланом. Мы собираемся уничтожить его.

– Это не так просто. Даже если у Вас получится, на место Роглана придет другой алчный и хитрый выродок. Возможно, станет только хуже.

– Возможно… Ты сам сказал это. Ради шанса на спокойное будущее попробовать стоит.

– Значит Вы хотите выстроить себе «спокойное будущее»? Думаете, мои стремления не те же? Думаете я не хочу закончить вражду, не хочу процветания всем собратьям?