Портрет с девятью неизвестными
Шрифт:
Дюрок слегка приподнял бровь, его улыбка стала шире.
– Не я один, – ответил он, кивая в сторону Ренара. – Александр был мне отличным помощником.
Ренар усмехнулся, его лицо больше не выражало ни тени искренности, которую она когда-то в нём видела.
– В этом нет ничего личного, Катрин, – сказал он с ложным сожалением. – Просто необходимость. Или ты думаешь, что всё было так просто? – сказал он, его голос прозвучал с издёвкой. – Да, я убивал. Александр убивал. Но ты недооцениваешь силу картины. Бывали моменты,
Катрин широко раскрыла глаза, её дыхание стало ещё более рваным. Она подняла дрожащую руку, чтобы опереться на край стола, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться.
– Вы… вы использовали её… как инструмент? – прошептала она, её голос едва вырвался из пересохшего горла.
Поль посмотрел на неё, словно учитель, объясняющий что-то простое ученику.
– Инструмент? – переспросил он, его тон был почти насмешливым. – Нет, Катрин, это не инструмент. Это партнёрство. Она живая. Она выбирает. Иногда она берёт то, что хочет, иногда мы направляем её. Но в конечном итоге, это всегда её воля.
Голова Катрин закружилась, и она почувствовала, как её колени подгибаются. Всё, во что она верила, рушилось. Каждый шаг, каждый взгляд Поля и Ренара теперь казались частью одного огромного заговора. Они направляли их, контролировали, наблюдали, как страх разрушает их изнутри.
– Зачем? – спросила она, её голос был едва слышен.
– Зачем? – Поль медленно обошёл её, словно изучая жертву. – Затем, чтобы вернуть то, что принадлежит мне. Завершив ритуал, я верну маркиза де Сада. Я верну силу моей семье. Этот отель снова станет нашим. И всё это – благодаря вам.
Он остановился, его взгляд снова встретился с её.
– Ты была важной частью этого пути, Катрин. Всё, что ты делала, вело нас к этому моменту.
Её тело охватил ледяной страх. Она почувствовала, как тьма, словно живая, медленно закрывает её в своей ловушке. Её мысли метались между паникой и осознанием, что она была частью их игры с самого начала.
Поль провёл рукой по краю стола, словно наслаждаясь этим моментом, и продолжил:
– Когда я был молодым, я нашёл в архивах нашей семьи записи маркиза де Сада. Личные записи, в которых он описывал то, что пытался создать, когда его жизни угрожала революция. Это было в 1793 году. Де Сад боялся ареста и казни. Его гениальный, но извращённый ум решил не просто избежать смерти, а обмануть саму природу.
Катрин молчала. Поль улыбнулся, заметив её напряжённый взгляд.
– Он собрал своих самых преданных сторонников, девятерых, – сказал он, его голос звучал как шёпот древнего проклятия. – Они совершили ритуал, настолько чудовищный, что даже среди тех, кто практиковал магию, он считался безумием.
Он остановился, его глаза блестели от скрытого удовольствия.
– Они позвали художника, чтобы тот запечатлел их на холсте. Маркиз был изображён в центре, полностью,
Катрин почувствовала, как холод пробежал по её спине. Она понимала, что слышит что-то, что не должно было стать известным.
– Почему безликие? – прошептала она, её голос едва звучал.
– Потому что те, кого приносили в жертву картине, должны были поменяться с ними местами, – ответил Поль, его голос становился всё более уверенным. Он сам верил в то, что говорит. – Души погибших заполняли пустоты, а души сторонников де Сада ждали своего времени.
Катрин зажала рот рукой, её глаза расширились от ужаса.
– А сам де Сад? – спросила она, её голос дрожал.
– Его душа должна была вселиться в владельца картины, – спокойно ответил Поль. – Каждый, кто держал картину, заключал с ней договор кровью. И когда все девять сторонников возродятся, он вернётся через тело того, кто держит её в своих руках.
Он улыбнулся, в восторге от своего рассказа.
– Этот ритуал был завершён Жан-Батистом Виллермо, масоном, которого звали "инженером души". Он стал посредником между жизнью и смертью. Картина – это его шедевр, механизм, который позволяет обмануть время и смерть.
Катрин не могла дышать. Всё, что она видела, всё, что происходило в отеле, теперь складывалось в единый, чудовищный план.
– И вы решили завершить это? – наконец выдохнула она.
Поль кивнул, его лицо оставалось спокойным.
– Я должен. Это не просто моя семья, Катрин. Это история. Это сила. Когда я узнал, что картина снова здесь, в отеле, я понял, что это мой шанс. Все эти смерти – лишь этапы пути.
Ренар, стоявший позади, усмехнулся, словно подтверждая слова Поля.
– Мы не выбирали, кто погибнет, Катрин, – сказал он, его голос был лишён эмоций. – Это делает картина. Она знает, кого забрать. Мы просто следуем правилам.
Катрин почувствовала, как комната будто замкнулась вокруг неё. Её руки дрожали, а сердце готово было выскочить из груди. Она поняла, что их игра подошла к финалу, и она – его часть.
Поль продолжил, его голос был почти успокаивающим, но в этих словах было что-то глубоко тревожащее:
– Когда картина завершится, Катрин, ты, как и все остальные, обретёшь… новую жизнь.
Она вздрогнула, её глаза расширились. Слова Дюрока звучали как приговор, и каждое новое слово лишь усиливало её ужас.
– Вы не понимаете, что это значит, правда? – сказал Поль, его взгляд был проникающим, словно он наслаждался её замешательством. – Картина – это не просто мост между мирами. Это механизм, точный и изощрённый. Когда девять фигур будут завершены, всё произойдёт в один миг. Души сторонников маркиза де Сада перейдут в тела тех, кто погиб.
Катрин смотрела на него, чувствуя, как её руки становятся холодными, а дыхание затруднённым.