Посланник Тьмы

Теттенсор Е.л.

– Адали верят, что с помощью ребёнка можно сотворить действительно мощное заклинание, способное залечить даже смертельные раны. Но я не слышал, чтобы они причиняли детям вред, для этого нужно только пару капель крови.

– Только? – прорычал Коди, не в силах скрыть свою ярость.

Аптекарь провёл рукой по вспотевшему лбу:

– Послушайте, я всего лишь... говорю, что знаю, сержант. Пытаюсь помочь.

Лицо Ленуара не выражало эмоций:

– А что насчёт трупов? Они используются в медицине?

Несчастный

аптекарь позеленел и покачал головой.

– Нет. Плоть мёртвых нечиста, её никогда не используют в медицине. Может при колдовстве, но я не думаю, что кто-то из адали на это пойдёт. Они верят, что за осквернение покойных будут наказаны свыше. Этот народ чтит мёртвых.

Взгляд Ленуара стал рассеянным, лоб прорезала морщина. Затем взор снова стал осмысленным, и он спросил:

– А предполагает ли какое-то заклинание обязательное наличие ребёнка и мёртвого тела?

Аптекарь в растерянности покачал головой:

– Я не... Я никогда о таком не слышал. – Он положил руку на живот, будто ему стало плохо. – Что происходит, инспектор? Господи, неужели кто-то?..

– Кто может рассказать нам больше? – перебил его Коди.

– Любой адали, но я сомневаюсь, что кто-то решится. Поймите, сержант, об этом адали не говорят, даже среди своих. И я не должен был вам это рассказывать. Бог свидетель, я и не хотел.

Последовала долгая пауза. Ленуар произнёс:

– На этом всё. Спасибо вам.

Солнечный свет снаружи был настолько ярким, что Коди пришлось зажмуриться. Когда его глаза приспособились к освещению, он увидел двух женщин-адали, ожидающих их рядом с лошадьми.

– Инспектор, – произнесла одна из них, когда Ленуар подошёл ближе. Коди её узнал, она стояла в толпе во время их разговора со старейшиной.

– Мужчина, которого вы ищите, – произнесла женщина с сильным акцентом, – мёртв?

Коди достал набросок и протянул его адали:

– Вы его знаете?

Женщина постарше грустно взглянула на рисунок:

– Да. Он был... был моим братом.

Другая женщина – помоложе – взяла её за руку и легонько сжала.

– Как его звали? – спросил Ленуар.

– Я не могу сказать, – произнесла сестра погибшего. – Нам запрещено произносить имя, которое он когда-то носил. Он...

Она запнулась, нахмурившись, будто подбирая слова.

– Он перестал существовать, – продолжила молодая адали.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Коди подозрительно.

Ленуар догадался:

– Его изгнали.

Вот как. Аптекарь упоминал, что когда кого-то изгоняют, клан больше не признаёт его существование. Но Коди не думал, что надо это воспринимать настолько буквально.

– Почему вы спрашиваете о нём? – поинтересовалась сестра. – Он совершил что-то... перед тем, как погиб?

Ленуар прищурившись взглянул на неё:

– Думаю, вы знаете ответ.

Женщина покачала головой,

роговые бусины на серёжках ударились друг о друга от этого движения.

– Нет. Я его давно не видела, он жил в городе. А то, что он сделал здесь, за что его изгнали... Вас это не касается.

– Касается, – ответил Ленуар. – Расскажите мне об этом.

– Это запрещено, – произнесла женщина.

– Он занимался?...

Коди замолчал, прежде чем произнести следующее, он понимал, что это только больше расстроит женщин.

– Он занимался медициной?

Глаза женщины наполнились слезами, и она опустила голову.

– Медициной? – прошептала она с дрожью в голосе. – Да, он многим помог.

– Да, многим, – твёрдо сказала вторая женщина, переглянувшись с сестрой убитого.

– И поэтому старейшины прогнали его? – поинтересовался Коди.

Сестра посмотрела в сторону, её губы сжались. Им ответила вторая женщина:

– Нет, не поэтому. Старейшины знали, чем он занимался, хотя и делали вид, что не знают. Его изгнали за... за дождь.

Ленуар нахмурился:

– За дождь?

– Точнее, не за дождь, а... – Она запнулась и дёрнула рукой, пытаясь подобрать нужное слово из чужого языка. – За то, когда нет дождя, – беспомощно продолжила она.

– Засуху? – предположил Коди.

– Да, засуху. Дождей не было три сезона, стадо постепенно вымирало. Мы были бедны, люди болели и страдали.

– Мой брат пытался помочь, – произнесла тихо сестра. – Он составил заклинание. И его поймали.

– И изгнали, – продолжил Ленуар. – Вы видели или общались с ним с тех пор?

Сестра напряглась:

– Нет.

– Его для нас не существовало, – напомнила вторая женщина.

– Как давно он перестал существовать?

К удивлению Коди, в вопросе инспектора не было сарказма. Как бы дико это не звучало для жителей Брайленда, адали относились к этому серьёзно, и Ленуар уважал чужие традиции.

– Четыре или пять сезонов, – ответила молодая.

«Значит, около двух лет», – решил Коди. Адали считали сезоны по своим переселениям. Сезон начинался, когда они покидали Кигири и направлялись на юг к Брайленду, и заканчивался, когда с наступлением осени, они возвращались домой.

Только сейчас клан Азис не мог возвратиться на север. Это должно было нарушить их привычный уклад. Впервые Коди осознал, что адали никогда раньше не сталкивались с зимней погодой, пока не появились в Брайленде. Как они ухитряются выжить?

«Они ведь передохнут, как мухи на холоде», – мрачно подумал сержант.

– Вы сказали, что он жил в городе, – продолжал Ленуар. – Знаете, чем он там занимался? Где жил, с кем работал?

Сестра покачала головой, серёжки снова звякнули друг о друга. Взгляд янтарных глаз был грустным и смирившимся с потерей. Коди решил, что она не врёт.