Последнее дыхание
Шрифт:
– Мы у ворот, они открыты. Похоже, сенсорного освещения нет.
– Хорошо, осторожно продвигайтесь вперед с выключенными фарами, – скомандовала Кендал. – Наряд один, вы готовы выходить на позицию?
– Да, мы наготове, – отозвался сержант Портман.
– Соседка сказала, что ворота открываются автоматически, когда кто-то подъезжает. Наряд два должен стоять у входа в сушильню до того, как я дам команду подъехать к главным воротам.
– Мы ждем.
– Черт, это невыносимо, – не выдержал Питерсон. С виска у него текла капля пота,
Глава 45
Второй наряд медленно подъезжал к сушильне по промерзшей земле, и по мере приближения она казалась все выше. Сержант Спектор сидел сзади в кромешной тьме вместе с тремя бойцами мужского пола и двумя – женского. Было очень жарко, и все вспотели. Из-за нехватки места они были вынуждены сидеть вплотную друг к другу. Несмотря на многие годы службы, каждый раз он испытывал волнение и страх. Благодаря этому инстинкты не притуплялись. Руки в перчатках вспотели, но за штурмовую винтовку «Хеклер и Кох Г36» он держался крепко.
Машина замедлила ход и остановилась.
– Это Спектор. Мы около сушильни, – сказал он в рацию и услышал, как Кендал дала команду первому наряду переходить в наступление.
– Ворота и сенсорное освещение активировались, – доложил сержант Портман. – Мы подъезжаем к дому.
– Соблюдайте осторожность. Наряд номер два, выходите, соблюдайте осторожность.
Спектор принял на себя дальнейшее управление, и по его команде дверь микроавтобуса открылась. Холодный воздух ворвался внутрь, и бойцы слаженно высыпали из автомобиля и рассеялись вокруг сушильни с высокой башней. Под ногами хрустел снег и лед. Спектор подошел к большой металлической двери и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. А потом подул ветер, и послышался тихий стон.
– Слышу то ли визг, то ли стон, доложите. Прием, – услышал он в наушнике голос Кендал.
Спектор поднял голову и посмотрел на вышку в черном небе. Когда налетал порыв ветра, стон усиливался.
– Я думаю, это вентиляция на крыше. Прием.
Его люди ждали с оружием наготове, расставив ноги, готовые в любой момент перейти в наступление. В наушниках каждый мог слышать голос сержанта Портмана – он докладывал о продвижениях своего наряда.
– Мы подъехали к дому. Кажется, здесь никого нет.
Через секунду наряд один услышал, как открылась дверь микроавтобуса второго наряда. Было нелегко прислушиваться к событиям в наушниках и сохранять концентрацию на своей задаче. Ветер приносил снег с окрестных полей и бросал его в лицо, как сахар. В вентиляционных отверстиях завывал ветер, и откуда-то доносился скрип металла.
Спектор посмотрел на своих людей и дал им приказ наступать. С помощью болторезов один из бойцов срезал замок с огромной сдвижной двери. Все включили фонари на своих шлемах, и командир отодвинул дверь.
– Полиция! Всем лечь! – закричал Спектор. Фонари осветили внутренности сушильни.
Что-то вспыхнуло, и показалось лицо – парализованное и недвижимое.
–
Но человек не двигался. Затем во вспышке света Спектор увидел руку с пистолетом, лицо двинулось на него, и он выстрелил.
Глава 46
В это время наряд номер один занял позицию у заднего входа в дом. Сержант Портман постучал в дверь, но ответа не было. Когда двое бойцов уже приготовились выбить ее тараном, над их головами зажегся свет.
– Подожди, малышка, иди сюда, – послышался мужской голос с той стороны двери, – нет. Не знаю, кого принесло в этот час, но еще не хватало, чтобы ты выбежала на мороз!
– Это полиция! Отойдите от двери! – закричал Портман.
– Что? Я же пытаюсь ее открыть! – ответил голос.
Бойцы с тараном отошли в стороны, и дверь взяли под прицел винтовок. Было слышно, как отодвигаются засовы, дверь открылась, и они увидели стройного мужчину средних лет со светлыми волосами до плеч в шелковом халате в красных розах. У него был нос с горбинкой и небольшое косоглазие. В руках он держал малюсенького белого мяукающего котенка, который изо всех сил пытался вырваться и сбежать. Мужчина отступил, но не было похоже, чтобы его сильно испугал вид шести вооруженных полицейских.
– Руки вверх! – кричал Портман.
Мужчина поднял руки вместе с котенком. Тот жмурился от яркого света фонаря и отчаянно мяукал.
– У меня нет оружия, уверяю вас! У матери тоже. Она наверху, спит, – сказал он.
– А где третий член вашей семьи, который здесь живет? – допрашивал его Портман.
– Мой отец? Он умер. Месяц назад, от воспаления легких… – до него, наконец, стало доходить, что перед ним – вооруженные люди. Котенок запаниковал и начал царапать ему руки. – Пожалуйста, можно опустить руки? Она меня в клочья разорвет.
В участке Эрика и ее команда со всевозрастающим смущением прислушивались к происходящему на ферме Оуквуд. Когда они услышали выстрел в сушильне, Кендал из пункта управления начала громко требовать отчета о происходящем и спрашивать, есть ли раненые. Несколько мгновений царил хаос и неизвестность, а затем заговорил сержант Спектор.
– Все в порядке. Никто не ранен. Повторяю. Раненых бойцов нет. Внутри постройки манекены. Вся сушильня набита магазинными манекенами, мать их.
– Проясните, почему произошел выстрел? Прием.
– Мы решили, что подозреваемый вооружен, но вместо него тут оказался манекен с пластиковым пистолетом, – отчитался Спектор.
– Повторите. Прием.
– Здание сушильни заполнено пластиковыми манекенами в одежде. Есть просто торсы, а некоторые – в полный рост, прислонены к стенам. И здесь целая костюмерная. Мы проверили все строение, угрозы нет. Здесь никого нет. Прием, – голос Спектора выдавал его смущение и расстройство.
Эрика, Мосс и Питерсон переглянулись. Джон закатил глаза и спрятал голову в ладони.